Неонилла Пасичник

ЯБЛОКО ДЛЯ БАТЮШКИ (невыдуманная история)

Как-то в середине Великого поста в канун поминальной субботы после удачного приобретения домашней мебели первой необходимости я собралась в храм. Устала от хлопот. Иду и думаю: "Успеть бы к парастасу", - записку поминальную ещё дома написала, пока "краснодеревщики" - так в старину величали шкафных дел мастеров - своё изделие у меня на глазах собирали. На рынок заглянула - там мне попались огромные красные яблоки. Глядя на них сразу просилось слово "наливные". В общем - самое лучшее на панихидный стол для поминовения усопших. Ещё батон купила - помня о том, как пару лет назад, когда только в храм пришла и оставалась для его уборки, матушка Мелитина в конце работ некоторых трудниц этим хлебушком благословляла со словами: "Возьмите, Батюшка молился". В общем задержалась я порядком по причине глубокоуважаемого шкафа, но к парастасу пришла во время. А богослужения Великим постом долгие, песнопения величественные и проникновенные. Усталость словно от всей седмицы враз навалилась. Ноги гудут. Вот-вот не выдержу... Но тут дьякон запел "Богородицу" и весь храм опустился на колени - точно облегчение пришло. Утреня пронеслась в одно мгновенье. Гляжу, а мой исповедный Батюшка вышел из боковой двери иконостаса без епитрахили - значит покидает храм на сегодня. И верно, утреню завершает наш новый недавно рукоположённый во священника протодьякон - ему положено отслужить 40 литургий подряд! А прошлое воскресенье было Крестопоклонное - в конце литургии прихожане к своим батюшкам не подходили, ибо полагалось отдать целование Распятию. В нашем храме Крест утопал в венке из белых цветов на аналое в самом центре у Распятия и ещё в двух приделах. Одним словом получилось так, что без благословения Батюшки я оставалась две седмицы. Каждое воскресенье подходишь ко кресту в руке священника и не замечаешь благословения, вроде как по привычке. Сколько времени человек может прожить без еды, пития и воздуха мы знаем по хорошо известной статистике. А вот без благословения? И так остро я в ту Крестопоклонную пятницу, когда Батюшку своего увидела уходящим, ощутила эту жажду благословения, что поняла - если сейчас не подойду к нему - воскресенья не дождусь. А Батюшка имеет обыкновение почитать целованием иконы Казанской Божьей Матери, Серафима Саровского, Сергия Радонежского. За этот короткий промежуток времени - словно от нехватки воздуха - я успела добежать к иконе, к которой только что приложился Батюшка и сложить руки в ожидании благословения. Преподав его мне, батюшка спокойно произнёс: "А я пассии сегодня пережил," - и как-то умиротворённо улыбнулся, словно принял надлежащую ему Чашу. Я стала припоминать, когда же пассии читаются. Переспросила: "Это утром?". Батюшка словно догадался о моей "перегруженной" суетой седмице и, не желая смутить, пояснил: "В начале вечерни Страсти Христовы читал". Я выпалила в ответ, как бы оправдываясь: "А мне шкаф устанавливали. И ещё у меня яблоко для Вас в сумке. От матушки Вашей. Возьмёте?" И действительно, когда те наливные яблоки отдавала на панихидный стол, - одно, даже с виду ароматное, к себе в сумочку переложила. Не зная для чего... "Возьму," - словно издалёка, как бы находясь в том Царствии, о котором мы все молились, произнёс батюшка, и яблоко, не поместившееся в его ладони, только что благословившей меня, словно утонуло в широком рукаве рясы. Обменявшись поклонами, мы разошлись в разные стороны. Когда я уже шла к метро, почему-то думала о том яйце в руке Марии Магдалины, что покраснело в руках правителя -язычника в доказательство правдивости её вести о Воскресении из мертвых Того, Кто был без вины распят на Кресте. Он ведь милостью и состраданием своим даровал ей благословение на жизнь вечную.