Святитель Иоанн Златоуст

БЕСЕДЫ НА ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ИОАННА БОГОСЛОВА

БЕСЕДА 74

1. Единосущие Иисуса Христа с Богом Отцом. – 2. Власть и всемогущество Иисуса Христа. – 3. Должно следовать за Иисусом Христом и нести крест Его. – Жертвоприношение новозаветное неизмеримо выше ветхозаветного. – В чем состоит жертва христианина. – Подавление страстей. – Любовь к богатству и ее тирания. – Люди долго не знали золота и серебра, откуда рождается любостяжание. – О милостыне

"Филипп сказал Ему: Господи! покажи нам Отца, и довольно для нас. Иисус сказал ему: столько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня, Филипп? Видевший Меня видел Отца" (Иоан.14:8,9)

       1. Пророк говорил иудеям: "у тебя был лоб блудницы, ты отбросила стыд" (Иер.3:3); но, кажется, что это прилично сказать не одному тому народу, но и всем, бесстыдно противящимся истине. В самом деле, на слова Филиппа: "покажи нам Отца" Твоего, Христос отвечал: "столько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня, Филипп"? И однако ж есть люди, которые и после этих слов отделяют Сына от Отца. Между тем, какой искать еще близости больше этой? Ведь некоторые, вследствие этого изречения, впали даже в недуг Савеллия. Но оставим и тех и других, как людей, держащихся совершенно противоположных, но равно нечестивых мыслей, и рассмотрим подлинный смысл сказанных слов. "Столько времени Я с вами", - говорит, - "и ты не знаешь Меня, Филипп"? Что ж? Разве Ты Отец, которого я ищу? Нет, говорит. Потому-то Он и не сказал: не познал Его, - но: "ты не знаешь Меня", - показывая тем именно то, что Сын есть не иное что, а тоже, что Отец, хотя и пребывает Сыном. Но что же привело Филиппа к таки словам? То, что Христос сказал: "Если бы вы знали Меня, то знали бы и Отца Моего" (Иоан.14:7), как не раз Он говорил это и иудеям. А так как у Него часто спрашивал уже Петр, спрашивали и иудеи: кто есть Отец? – спрашивал также и Фома, и между тем никто ничего ясного не узнал, но все оставалось еще неизвестным, то Филипп, чтобы не показаться докучливым и безпокоящим Его, подобно иудеям, - сказав: "покажи нам Отца" Твоего, присовокупил: "и довольно для нас", то есть, мы ничего более не ищем. Христос сказал: "Если бы вы знали Меня, то знали бы и Отца Моего", и чрез Себя показывал Отца; но Филипп переменяет этот порядок и говорит: покажи Отца, - как будто бы уже в точности познал самого Христа. Но Христос не удовлетворяет его желания, а поставляет его на путь и убеждает познавать Отца чрез Себя. Филипп хотел видеть Отца этими телесными очами, быть может, потому, что слышал о пророках, что они видели Бога. Но ведь то, Филипп, было говорено приспособительно к нашей немощи. Потому-то Христос сказал: "Бога не видел никто никогда" (Иоан.1:18), и еще: "Всякий, слышавший от Отца и научившийся, приходит ко Мне" (Иоан.6:45). "Ни гласа Его никогда не слышали, ни лица Его не видели" (Иоан.5:37). И в ветхом завете сказано: "человек не может увидеть Меня и остаться в живых" (Исх.33:20). Что же Христос? Сильно упрекает его: "столько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня, Филипп". И не сказал: не видел Меня, но: "не знаешь Меня". Но ведь я, мог сказать Филипп, не Тебя хочу познать; я желаю теперь увидеть Твоего Отца, а Ты мне говоришь: "не знаешь Меня"? Какая тут связь? Весьма близкая. Так как, пребывая Сыном, Он есть тоже, что и Отец, то Он справедливо в Себе самом показывает Отца. Потом Он разделяет ипостаси, говоря: "видевший Меня видел Отца", чтобы кто-нибудь не сказал, что Он – вместе и Отец, и Сын. Если бы Он был Отец, то не сказал бы: кто видел Меня, тот видел и Его. Почему же Он не сказал Филиппу: ты требуешь невозможного, того, что несообразно с человеческою природою, что одному только Мне возможно? Так как Филипп сказал: "довольно для нас", как будто бы уже познал (Христа), то Христос показывает, что он и Его не видел; иначе, если бы он мог видеть Его, то увидел бы и Отца. Потому и сказал: "видевший Меня видел Отца", - кто видел Меня, тот увидит и Его. А это значит вот что: ни Меня, ни Его видеть невозможно. Филипп хотел познать чрез зрение, и так как думал, что уже видел Христа, и хотел таким же образом увидеть и Отца, то Христос показывает, что он не видел и Его.

     Если бы кто под видением  стал разуметь познание, то и я тому не буду противоречить, потому что кто познал Меня, говорит Христос, тот познал Отца. Но Он не сказал так, а желая представить единосущие, сказал: кто познал Мое существо, тот знает и существо Отца. Каким же это образом, скажешь? Ведь и тот, кто познал тварь, знает уже и Бога. Нет, тварь знают и видят все, а Бога знают не все. Но посмотри, что хочет видеть Филипп: премудрость ли Отца, или благость Его? Нет; он хочет видеть именно то, что есть Бог, - самое существо. Вот на это и отвечает  Христос: "видевший Меня". А кто видит тварь, тот еще не видит существа Божия. Если кто видел Меня, говорит Христос, тот видел и Отца Моего. А если бы Он был иного существа, то не сказал бы так. Употреблю и более простой образ речи: не зная золота, никто не может увидеть сущности золота в серебре, так как естество одного не обнаруживается чрез естество другого. Потому-то Христос справедливо сделал упрек Филиппу, сказав: "столько времени Я с вами". Ты пользовался столько времени учением, ты видел чудеса, совершенные со властью, видел, что свойственно Божеству и что творит один только Отец, как-то: отпущение грехов, обнаружение сокровенных тайн, изгнание смерти, создание из земли, "и ты не знаешь Меня"?

       2. Так как Он облечен был плотью, то и сказал: "ты не знаешь Меня". Если ты видел Отца, - не домогайся видеть больше того, потому что в Нем ты видел и Меня. Если видел Меня, не любопытствуй больше ни о чем, потому что во Мне ты познал и Его. "Разве ты не веришь, что Я в Отце" (ст.10), то есть, являюсь в Его существе? "Слова, которые говорю Я вам, говорю не от Себя". Видишь, какая чрезвычайная близость и какое доказательство единства существа? "Отец, пребывающий во Мне, Он творит дела". Почему, начавши речь о словах, Он перешел к делам? Ему следовало бы сказать: Той глаголет глаголы. Это потому, что Он здесь говорит о двух предметах, об учении и чудесах, или же потому, что и слова Его были делами. Как же "Он творит"? В другом месте Он говорит: "Если Я не творю дел Отца Моего, не верьте Мне" (Иоан.10:37). Как же здесь говорит, что Отец творит? Этим Он показывает именно то, что между Отцом и Сыном нет ничего посредствующего. Слова его значат вот что: не иначе творил бы Отец, чем как творю Я. А в другом месте Он, действительно, представляет делающим и Себя самого, и Отца, говоря: "Отец Мой доныне делает, и Я делаю" (Иоан.5:17). Там Он показывает безразличие, а здесь – тожество дел. Если же слова Его с первого взгляда представляются уничиженными, то ты не удивляйся этому. Он наперед сказал: "разве ты не веришь", и потом уже произнес те слова, показывая, что Он построил так речь для того, чтобы привести Филиппа к вере. Ведь Он проникал сердца учеников. "Верьте, что Я в Отце и Отец во Мне" (ст.11). Вам, которые слышите об Отце и Сыне, не следовало бы искать никакого другого доказательства на Их сродство по существу. Но если вам недостаточно этого для доказательства Их равночестия и единосущия, то познайте это хотя от дел. Значит, слова: "Видевший Меня видел Отца" Моего – сказаны были не о делах; иначе Он не сказал бы после: "а если не так, то верьте Мне по самым делам". Потом, показывая, что может совершать не только эти дела, но и другие гораздо большие, Он говорит об этом с чрезвычайною силою. Не говорит: Я могу совершить дела и больше этих, но, что гораздо удивительнее, могу, говорит, и другим дать власть совершать дела больше этих дел. "Истинно, истинно говорю вам: верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит, потому что Я к Отцу Моему иду" (ст.12). То есть, теперь уже вы будете совершать чудеса, потому что Я отхожу. Затем, достигши того, к чему клонилась речь, Он говорит: "И если чего попросите во имя Мое", приимете, и Я "то сделаю, да прославится Отец во Мне". Видишь ли, как опять Он сам творит это? "Сделаю", говорит, Я; и не сказал: умолю Отца, но: "да прославится Отец во Мне". В другом месте Он сказал: "Бог прославит Его в Себе" (Иоан.13:32), а здесь, что Сам прославит Отца. Когда Сын явится обладающим великим могуществом, тогда прославится и Отец. Что же означает: "во имя Мое"? То, что говорили апостолы: "во имя Иисуса Христа встань и ходи" (Деян.3:6). Все знамения, которые они совершали, были делом Его силы, и рука Господня была с ними (Деян.11:21). "Я", говорит, "сделаю" (ст.14). Видишь самодеятельность? Он совершал и то, что делалось другими: ужели же того, что Он сам делает, Он не может совершать Своею силою, но совершает при содействии Отца? Но кто может сказать это? Для чего же Он говорит это во второй раз? Для того, чтобы утвердить Свое слово и показать, что прежде Он говорил приспособительно. А слова: "к Отцу иду" означают: Я не погибаю, но пребываю в Своем достоинстве и нахожусь на небесах. Все же это Он говорил для утешения учеников. Так как они не понимали еще Его слов о воскресении и потому, вероятно, заняты были прискорбными мыслями, то Он обещает им, что они сами будут совершать такие (дела) для других, во всем обнаруживает Свою заботливость о них и показывает, что Он всегда пребывает, и не только пребывает, но и выкажет еще большую силу.

 3. Итак, последуем за Христом и возьмем крест. Если и нет теперь гонений, за то теперь время для другого рода смерти. "Умертвите", сказано, "земные члены ваши" (Кол.3:5). Итак, погасим вожделение, умертвим гнев, истребим зависть. Это – жертва живая. Жертва эта не оканчивается пеплом, не рассеивается в дыме, не требует ни дров, ни огня, ни ножа. Для нее огонь и нож – Дух Святый. Воспользовавшись этим ножом, отсеки от сердца все излишнее и чуждое, открой заключенный слух. Страсти и злые пожелания обыкновенно заграждают вход слову. Так, усилившаяся привязанность к богатству не дозволяет слушать слово о милостыне; появившаяся зависть преграждает путь учению о любви; да и всякая другая страсть, вторгшись в душу, делает ее крайне нерадивою ко всему. Истребим же злые пожелания. Ведь нужно только захотеть, и – все исчезнет. Не будем думать, будто любовь к богатству сама по себе сильна: вся сила заключается в нашей беспечности. Есть много людей, которые, говорят, даже не знают, что такое серебро, потому что любовь к богатству – страсть неестественная. Естественные положения вложены в нас с самого начала; а о золоте и серебре долгое время даже не было известно, существуют ли они. Отчего же усилилась эта страсть? От тщеславия и крайней беспечности. Из пожеланий одни необходимы, другие естественны, а иные ни то, ни другое. Так все те желания, от неудовлетворения которым гибнет животное, естественны и необходимы, как например – желание пищи, питья и сна. Вожделение плотское естественно, но не необходимо, так как многие преодолели его, и однако ж не погибли. А желание богатства ни естественно, ни необходимо, а излишне: если мы захотим, то и не подчинимся ему. Ведь и Христос, беседуя о девстве, сказал: "кто может вместить, да вместит" (Матф.19:12), а о богатстве не так, - а как? "Кто не отрешится от всего, что имеет, не может быть Моим учеником" (Лук.14:33). Что легко, к тому увещевает, а что превосходит силы многих, то оставляет произволению. Итак, зачем мы лишаем сами себя всякого оправдания? Кто пленен страстью особенно сильною, тот понесет не столь большое наказание; а кто уловлен страстью слабою, тот лишится всякого оправдания. И в самом деле, что мы будем отвечать, когда скажет: вы видели Меня алчущим, и не напитали (Матф.25:42)? Какое будем иметь оправдание? Сошлемся, конечно, на бедность? Но мы не беднее той вдовицы, которая, положивши две лепты, превзошла всех. Бог требует от нас не значительности дара, а меры сердечного благорасположения; и это – знак Его промышления. Подивимся же Его человеколюбию и будем приносить, что можем, чтобы и в настоящей, и в будущей жизни, воспользовавшись великим Его человеколюбием, мы могли насладиться обещанными благами, по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава во веки веков. Аминь.