Вход Господень в Иерусалим

Митрополит Антоний Сурожский

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Мы вступаем сегодня в страстные дни. Это дни, когда Христос, по любви Своей к нам, ради нашего спасения, не только принял на Себя человеческую плоть и человеческую земную трагическую судьбу, но время, когда отверженный людьми, Он пошел на смерть для того, чтобы со Креста иметь власть сказать: Отче! Прости им, они не знают, что творят... -и этим как бы снять грех с людей, даже тех, которые Его распинали.

Но эти события часто кажутся нам такими далекими, - это когда-то было, две тысячи лет тому назад: можем ли мы их ощутить глубоко, живо? Можем! Мы можем превзойти те образы, которые нам даны в богослужении, которые пленяют наше сердце, которые глубоко нас трогают, и которые, однако, иногда нам не дают видеть настоящую, жуткую трагедию того, что происходит.

И для того, чтобы обновить в вас это сознание, я хочу вам дать пример того, как другой человек, в наше время, дал свою жизнь, и как те люди, ради которых эта женщина, Наталья, умерла, целую жизнь прожили под знаком ее величия и жертвы.

То было в дни гражданской войны. Молодая, лет двадцати пяти, женщина с двумя детьми оказалась в городе, который заняли красные войска. Она, жена белого офицера, спряталась на окраине города в лачужке, надеясь, что облава пройдет и она спасется. Но в темную ночь к ней кто-то постучался. Она с ужасом открыла дверь, но там был не ужас, а спасение: там стояла молодая женщина, которая ей сказала: Вас предали, сегодня ночью вас возьмут на расстрел; вам надо сию же минуту уйти! Мать посмотрела на своих малых детей и сказала: Как же мне уйти! Нас сразу узнают, да дети и не смогут далеко пройти! И эта женщина, которая еще недавно была просто соседкой, вдруг выросла в меру того, что Евангелие называет "ближним" - самым близким человеком, готовым всё отдать, всё сделать для другого. Эта Наталья сказала: Нет, вас никто искать не будет, - я здесь останусь и скажусь вашим именем... - Но вас расстреляют! - Да, - сказала Наталья, - но у меня нет детей... И Зоя ушла с двумя своими детьми. Наталья осталась во тьме, которая всё сгущалась, в холоде, который пронизывал кости; она могла бы в одно мгновение выйти и стать снова не Зоей, а Натальей. Но она не вышла... Какие мысли у нее тогда были? Какие страшные искушения: вдруг меня расстреляют, а их всё равно возьмут и убьют, и моя смерть будет напрасна, - не уйти ли мне?... Она не ушла. И когда утром за ней пришли и расстреляли, мать и дети были спасены.

Эта мать и дети мне близко знакомы, и они мне говорили когда-то, что они всю жизнь прожили, помня, какой ценой они живы, помня, что им надо так прожить, чтобы смерть Натальи не оказалась напрасной.

А мы? Христос, Сын Божий стал человеком по любви к нам; Он был предан Своим учеником, от Него отрекся другой ученик, Его самые близкие апостолы бежали со страхом. Он остался один, со Своей Матерью и апостолом Иоанном у Креста; один Он умирал, даже Богом оставленный: Боже Мой, Боже Мой, зачем Ты Меня оставил?!.. - и всё это для того, чтобы нас спасти.

Неужели мы не отзовемся на Его смерть так, как Зоя и ее дети отозвались на вольную смерть Натальи? Неужели мы не отзовемся, не станем жить так, чтобы Христу не стало бы стыдно за нас, и чтобы нам не было стыдно, когда мы станем перед Крестом и увидим на Нем, на Его руках раны гвоздей, на Его ногах - раны гвоздей, на плече - рану от креста, на лбу - раны от тернового венца! Неужели мы станем и скажем: Да, мы знали, что Ты для меня умер, а я прожил в свою волю, потому что жить достойно Тебя мне было слишком трудно!..

Подумаем об этом. Если не удастся вам ходить в храм молиться и предстоять перед ужасом этой недели, раскрываемым в богослужении, то думайте об этом дома; не только думайте, переживайте, но решите так отныне жить, чтобы Христос на вас глядел и говорил бы: Я не напрасно умер, - он понял цену своей жизни и меру Моей любви! Он живет достойно себя и достойно любви Моей! Аминь!