Неделя 26-я по Пятидесятнице. Об исцелении скорченной женщины.

Митрополит Ташкентский и Среднеазиатский Владимир (Иким)

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Возлюбленные о Господе братья и сестры!

Как нетерпеливы бываем мы с вами и как малодушны. Болезнь, неудача, просто неприятность – и вот мы уже начинаем гневаться на людей, озлобляемся на весь мир, доходим до ропота на Всемилостивого Господа. Такими ли должны быть христиане, избранники Божии, которым многими скорбями надлежит... войти в Царствие Божие (Деян. 14, 22)?

Болезни и скорби, которые должны служить закалке и просветлению наших душ, своей слабостью мы превращаем в повод к отступничеству. Преподобный Исаак Сирин говорит: «Всякое тесное обстоятельство и всякая скорбь, если нет при них терпения, служит к сугубому мучению, потому что терпение в человеке отражает бедствия, а малодушие есть матерь мучения. Терпение есть матерь утешения и некая сила, обыкновенно порождаемая широтою сердца».

Такой широтою сердца обладала и скорченная женщина, о которой повествует Священное Писание. Кто, как не эта несчастная, имел повод для озлобления и ропота? На долгих восемнадцать лет ее связал сатана (Лк. 13, 16), сделал эту женщину уродливой и беспомощной, превратив ее жизнь в постоянную физическую и нравственную пытку. Но озлобилась ли она, возроптала ли? Нет, все годы страданий хранила эта женщина в своем сердце святую веру и надежду на благость Божию. Ревностно посещала она дом Господень, внимала словам поучения, тихо молилась. Опечаленная своим уродством и немощью, она старалась быть как можно незаметнее, стояла в дальнем уголке, и люди действительно не обращали на нее внимания. Но вот однажды несчастную скорченную женщину все же заметили, и увидевший ее был Сын Божий.

Да, внешне эта женщина была уродлива, но Господь не смотрит на внешность. Восемнадцать лет доблестно переносимых страданий сделали душу скорченной женщины величественно-прекрасной. Вокруг Спасителя толпились красивые здоровые люди в богатых одеждах, кичившиеся показным исполнением обрядов и считавшие себя избранниками Божиими. Но взор Иисуса Христа был устремлен в дальний угол синагоги – туда, где сияла светом добродетели смиренная душа скорченной женщины.

Сын Божий сошел в мир ради таких, как эта женщина, – страдающих и смиренных, верящих и надеющихся. Спаситель шел к людям, которых связал сатана, души их порабощая греху и страданиям, а тела – болезням и смерти. Господь явился к тем, кто способен был слышать Его зов, как Величайший Освободитель – и кончилась власть жестокого диавола над родом человеческим.

При приближении Господа Милующего сатанинские узы спали и со скорченной женщины. Ты освобождаешься от недуга твоего (Лк. 13, 12), – сказал ей Спаситель, и она тут же выпрямилась и из сердца ее излилось горячее славословие исцелившему ее Богу. И окружавшие ее добрые люди радовались вместе с ней и славили Всемогущего Творца.

Но здесь же стоял и человек, в котором явленное Господом чудо исцеления пробудило не радость, а гнев. Это был начальник синагоги – блюститель Завета, тот, чьим долгом было заботиться о народе, о благе всех «сынов и дочерей Авраама». Кто, как не он, должен был радоваться тому, что несчастная еврейка наконец избавилась от застарелой болезни? Но нет, этот напыщенный законник негодовал и на исцеленную, и на Исцелителя, так как чудо совершилось в субботу, ветхозаветный «день покоя».

Каким холодным бездушием веет от слов этого фарисея: есть шесть дней, в которые должно делать; в те и приходите исцеляться, а не в день субботний (Лк. 13, 14). Каким ледяным безверием веет от этих слов. Словно не чудо Господне свершилось на его глазах, не от долголетней неизлечимой болезни исцелена страдалица, а просто заезжий лекарь вырвал у кого-то щипцами гнилой зуб. Начальник синагоги не мог и не хотел видеть того, что перед ним – Сам Бог, потому что он и подобные ему фарисеи давно уже поклонялись не Богу Живому, а букве Закона и самим себе – блюстителям этой мертвой буквы. Законник не мог радоваться вместе с исцеленной женщиной, потому что давно уже омертвел душой и не желал добра никому, кроме себя. Собственным богатством, своей домашней скотиной он дорожил больше, чем всеми «сынами и дочерьми Авраама». И Господь, видящий глубины этой черной души, обличил его: Лицемер! Не отвязывает ли каждый из вас вола своего или осла от яслей и не ведет ли поить? сию же дочь Авраамову, которую связал сатана вот уже восемнадцать лет, не надлежало ли освободить от уз сих в день субботний? (Лк. 13, 15–16).

Так посрамил Господь противящихся Ему, пытающихся превратить живую веру в пустой обряд. Божественной Любовью объял Спаситель род человеческий не ради показного фарисейского благочестия, а ради пробуждения той же любви в наших сердцах.

Суббота для человека, а не человек для субботы (Мк. 2, 27), – сказал Господь наш Иисус Христос. Не человек для обряда, а обряд для человека. Вседержителю ли, Которому принадлежит вся вселенная, нужны наши свечи перед иконами, наше стояние в храме? Наше участие в богослужениях отнюдь не заслуга наша, но величайшее счастье, дарованное нам Богом, ибо в церковных обрядах и Таинствах, в соборной молитве Православной Церкви ниспосылается нам от Господа благодатная помощь, без которой ни один человек не может спастись.

Но спасительными церковные обряды и Таинства становятся лишь для тех, кто проникнут духом христианства, духом Божественной любви. Любовь к Богу, выражающаяся в молитвенном общении с Ним, любовь к ближним, проявляющаяся в заботе о них, – вот главное содержание жизни христианина.

Совершая чудеса исцелений в субботу, Спаситель показывал, что святость этого дня и в Ветхом Завете следовало чтить не просто обрядами и «ничегонеделанием», но обращением к Богу и добрыми делами. С возникновением Христовой Церкви праздничным днем стало воскресенье – еженедельная «малая Пасха», когда мы вспоминаем Воскресение Христово и избавление человечества от сетей смерти. Рядом с торжественностью этого дня померкла ветхозаветная суббота, как меркнет луна при восходе солнца. Субботний «день покоя» также остался для христиан чтимым днем, когда мы вспоминаем усопших. И дабы исполнить Господню заповедь об освящении праздничных дней, мы должны отводить их не бездумным, а то и греховным удовольствиям, но служению Богу и ближним. Дни, свободные от заботы о хлебе насущном, даются нам и для того, чтобы мы посетили храм Божий и там очистили свои души от будничной шелухи, и для того, чтобы мы оглянулись вокруг: не нуждается ли кто-нибудь в нашей помощи – и оказали эту помощь.

Дорогие во Христе братья и сестры!

Два важнейших урока преподано нам в евангельском повествовании об исцелении скорченной женщины.

Сам Спаситель указывает нам пример истинного благочестия: добро нужно творить не рассуждая, в тот миг и там, где представилась к этому возможность. Никакие «важные» обстоятельства, никакие «уважительные» и даже «священные» причины не могут служить препятствием к свершению дел любви и милосердия, ибо человек дороже любых причин и обстоятельств.

Второй урок, пример великого терпения, явлен нам скорченной женщиной, долгие годы безропотно превозмогавшей свое несчастье и вознагражденной Господом за этот подвиг. Нетерпеливость – один из основных пороков нашего времени, сам воздух которого словно бы наполнен ропотом и жалобами, стонами уныния и криками недовольства. Совсем недавно Господь освободил нас от цепей тоталитаризма, которыми сатана сковал наше отечество семь с половиной десятилетий назад. Ничего удивительного нет в том, что рубцы от этих страшных уз болят и гноятся, что стране еще далеко до желанного благоденствия. Христианам следовало бы мужественно претерпеть это смутное время, возложив свои упования на Всевышнего, смиренным трудом на ниве благочестия приближая наступление лучших времен.

Будем же молить Господа о ниспослании нам терпения и стойкости в испытаниях, дабы были они нам не во зло, а во благо, по слову преподобного Нила Синайского: «Терпи скорби, потому что в них, как розы в терниях, зарождаются и созревают добродетели». Аминь.