Неделя 28-я по Пятидесятнице. Слово о званных на вечерю.

Митрополит Антоний (Храповицкий)

Насколько это слово точно могло изобразить действительную жизнь?

Вечеря прежде всего есть праздник - удовольствие, а жизнь христианина - крест и крест нелегкий, хотя Христос в другом месте сказал «Иго Мое благо и бремя Мое легко есть» (М?. 11:30).

Во всяком случае христианская жизнь есть подвиг, и если мы сравним эту жизнь с радостным пиром на вечери у Доброго Царя, то скорее будем находить противоположности, чем какое-либо сходство.

Чтобы уяснить эту мысль, спросим себя: всякая ли вечеря и даже вечеря брачная является для всех приглашенных радостным времяпрепровождением? И почему же от такого почетного приглашения на эту вечерю так дружно отказывались все приглашенные ?

По другой притче, подобной первой, враждебное настроение некоторых гостей проникло за ними и на самую вечерю в Царский дворец, и вот один из них, желая досадить Хозяину, отказался от предлагавшейся по восточному обычаю брачной одежды и на дружеский вопросы «как ты вошел сюда не в брачной одежде?» (Мф. 22:12), промолчал, чем и навлек на себя гнев и кару со стороны Хозяина.

Надо принять во внимание, что и до настоящего времени и навсегда гостеприимство и благоснисхождение часто, не создают соответственного настроения, дружеского и благодарного в приглашенных гостях, а взаимные любезности, которыми они обмениваются с хозяином, бывают простым лицемерием. Иногда такое раздвоение идет дальше и под личиной любезности скрывается застарелая ненависть, тем более непримиримая, чем больше любви и доброжелательства она встречает со стороны ненавидимого, которого злой человек, если не имеет возможности оскорбить грубо, то сделает это более тонко, но тем более чувствительно.

Изображаемый в притче враждебный гость Доброго Хозяина обнаружил, если не напряженную ненависть к Нему, то, во всяком случае подчеркнутое пренебрежение.

Теперь спросим себя, нет ли сходства у нас в таком отношении ко Христу, призывающему нас на Свою тайную вечерю.

Конечно, есть, но оно бывает в различных степенях.

Мы не говорим здесь об определенной непримиримой ненависти ко Христу: встречается и она, особенно у современных евреев, но гораздо шире распространено, и увы даже между христианами, то пренебрежение ко Христу и Его учению, каковое обнаружил тот дерзкий гость «не имый одеяния брачна».

Впрочем и там пренебрежение, вероятно, перешло бы в ненависть и злобу, если бы повествование Евангелия коснулось настроения этого обличенного Хозяином упрямого гостя.

Заложенный в горючий материал огонь долгое время только тлеет, а обращается в яркое пламя только тогда, если снять с него покров, под которым он дымит. Точно также и враждебное настроение грешника к религии, а теперь нередко и к личности Господа Иисуса Христа, обыкновенно обнаруживается во всей своей безобразной силе, когда сбросит личину обычной современной двусмысленности и открыто заявит свои убеждения.

Только, в редких исключительных случаях такая полуневольная откровенность сменяется горьким раскаянием, а большею частью напротив злобным ожесточением, и тогда человек сам изрекает смертный приговор своей душе.

Да не постигнет такая горестная участь никого из моих благочестивых слушателей, но когда жизнь заставит их определить свои прямые отношения к Спасителю да поможет им Господь проникнуться тем же чувством как и того изображенного в другой притче человека, который умилился душою, приняв неожиданно для самого себя в свой дом великого Учителя, стал перед Ним и сказал, прежде чем Господь обратился к нему с увещанием: «половину имения моего, Господи, я отдам нищим и, если кого чем обидел, воздам вчетверо» (Лук. 19:8).