Династии, лишенные престолов, числятся вровень с правящими, сохраняют суверенный статус. Их главы могут жаловать фамильные ордена; их обычаи, уставы и законы сохраняют силу во внутренних делах династий. Этот принцип, порожденный эпохой наполеоновских войн и Венского конгресса, утвердился как плод согласия юристов и дипломатов. Сегодня с ним дόлжно считаться всем, совершенно независимо от политических пристрастий. И потому разговор о доме Романовых оказывается актуальным в самом что ни на есть республиканском контексте. А еще он, как правило, оказывается запутанным.
Две вехи, на которых непосредственно держится российский династический распорядок, вбиты императором Павлом I в 1797 году, в день его коронации: это Учреждение об Императорской фамилии и отдельный акт о порядке престолонаследия, выстраивающий мужчин в порядке первородства и дающий им преимущество перед женщинами. Но эти законы недолго оставались неприкосновенны. Уже в 1820 году, когда цесаревич Константин Павлович развёлся (с саксонской принцессой, принявшей для брака православие) и женился вновь (на польской графине, католичке), его брат Александр I предпочел не просто отсечь конкретную невестку от династии, а решить проблему раз навсегда. Ради этого император, на немецкий манер, ввел принцип равнородства – то есть династическим стал считаться лишь брак с членом другого суверенного дома.
Третий брат, Николай I, в своем консерватизме не пожелал ничего менять, а либеральный Александр II собирался, но не успел; зато оба последующих монарха, Александр III и Николай II, не преминули пересмотреть и дополнить династическое законодательство, последовательно превращая его из абсолютистского – в еще более абсолютистское. Невольным следствием такого самовластия становилось отчуждение и разобщение. Члены династии зачастую видели в родовых законах некую внешнюю силу и – не всегда сознательно – предпочитали переосмыслять ее в духе неформальных семейных отношений. Такому отделению закона от справедливости были не чужды даже сами государи. Когда в 1910 году одна из княжон императорской крови, Татьяна Константиновна, просила дозволения идти под венец с потомком грузинской царской династии князем Константином Багратион-Мухранским, Николай II заверил невесту, что даже не посмотрел бы на этот брак как на неравный. Но в следующем году свадьба состоялась, и тот же император, превратясь из доброго родича в сурового правителя, признал брак морганатическим, то есть законным, но неравнородным (что было несправедливо, но следовало российской политике в отношении грузинской знати), и предписал Татьяне добровольно отречься от прав на престол.
Все здравствующие ныне ветви Романовых происходят от четырех сыновей Николая I: императора Александра II и великих князей Константина, Николая и Михаила.
Александр II в первом браке положил начало нескольким линиям Романовых, из которых старшую выкосила революция. Младшие линии – потомство его сыновей Владимира и Павла – продолжились и в третьем тысячелетии.
Старший сын Владимира, великий князь Кирилл (1876-1938), в 1905 году вступил в брак вопреки воле Николая II, считавшего этот союз неудобным с точки зрения династической политики. С точки зрения основных законов империи женитьба члена династии, заключенная без предварительного одобрения государя, была преступной и недействительной. В ответ резолюцией от 4 декабря 1906 года император объявил брак незаконным, а Кирилла вместе со всем возможным потомством лишил права на наследование престола. Позже наступило примирение, брак был признан, но о восстановлении Кирилла и Кирилловичей в правах на престол речи не шло. Некоторые приверженцы Кирилловичей утверждали, и утверждают поныне, что Николай II, ограниченный буквой династического закона, не имел права отрешать Кирилла и его ветвь от престолонаследия. Сторонники этой теории загоняют сами себя в ловушку: если принимать такую логику суждений, то прежде всего император не был правомочен задним числом признать неконституционный брак Кирилла.
Всё это не помешало спасшемуся из революционной России Кириллу в 1924 году, когда уже не осталось надежды на спасение Николая, его сына цесаревича Алексея и брата Михаила, объявить себя императором в изгнании. Титула инкогнито Кирилл использовать не пожелал, так как настаивал на признании себя в качестве главы Российского государства, а не только династии. Альтернативный наследник, брат Кирилла Борис, был лишен амбиций, ни с кем не хотел соперничать и нашел покой в неравнородном браке. В итоге Кирилл фактически стал во главе фамильных дел. Однако сам он до последнего претендовал на большее – на полноту императорских прерогатив. И, разумеется, он прибег к традиционной для изгнанников демонстрации власти: к пожалованию титулов и учреждению нового ордена.
De jure Кирилл не мог быть ни главой дома, ни полновластным регентом; все его полномочия были основаны на неформальном согласии брата и других членов династии. Чтобы передача прав была формальной, Борис должен был бы принять на себя главенство, восстановить Кирилла в правах и затем отречься в его пользу. В отсутствие такого акта Кирилл мог лишь, будучи орудием родственного консенсуса, решать административные дела в согласии со старыми нормами – например, жаловать старые ордена; но менять сами нормы или вводить новые он уже был не вправе.
Единственный сын великого князя, Владимир (1917-1992), по рождению являлся князем императорской крови; этот более скромный титул полагается правнукам императоров. Но Кирилл, объявив императором себя, тем самым произвел сына в великие князья. По смерти отца Владимир унаследовал его роль династического лидера, но со временем восстановил сородичей против себя многократным неласковым обхождением. Женой Владимира Кирилловича стала родственница уже упоминавшегося князя Константина Багратион-Мухранского, княжна Леонида. Владимир вопреки установившемуся в России порядку объявил этот брак династически полноценным, а единственного ребенка – дочь Марию (род. 1953) – в обход других членов династии назначил себе в преемники. Это вызвало протесты и в конце концов побудило бестактно вспомнить об акте 1906 года. Тем не менее Мария Владимировна (для своих сторонников великая княгиня и императорское высочество, для оппонентов княжна) остается наиболее известным (и по сути единственным активным) претендентом на главенство в династии. Наследником претензий Марии является Георгий, ее сын от брака с прусским принцем.
В перестроечные дни Владимир, а затем Мария стали желанными гостями в России, их привечали Борис Ельцин и Анатолий Собчак. Шли переговоры о признании Российской Федерацией особого статуса Марии Владимировны; множество дворянских и монархических объединений заявило о своей верности Кирилловичам. Итогом стало не слишком логичное поведение Марии: с одной стороны, она приняла новую российскую власть и даже обзавелась республиканским паспортом, а с другой стороны, подобно деду, жалует титулы, гербы и дворянские привилегии, раздает не только исторические ордена империи, но и новые, основанные дедом и отцом – что символически равносильно перевороту. Эта двойственная практика сохраняется, пока и сторонники Марии, и принимающее эту игру государство (прежде всего – командование Вооруженных Сил, вполне благосклонное к наградной экспансии княжны в своих рядах) не вполне осознают, о чем именно идет речь.
Отношения Кирилловичей и новой российской власти охладило погребение императора Николая II и его семьи в 1998 году. Были приглашены все Романовы, но Мария Владимировна побрезговала оказаться рядом с кузенами. В итоге президент Ельцин приветствовал в Петропавловской крепости совсем других царских потомков. Во время церемонии тогдашний министр культуры, Н.Л. Дементьева, простодушно выговаривала автору этих строк: кого это пригласили? Романовых не может быть так много! Но с этого дня их многочисленность уже нельзя было игнорировать.
Второй по старшинству ветвью семейного древа являются сегодня светлейшие князья Романовы-Ильинские, потомки Павла Александровича через его сына, великого князя Дмитрия Павловича. Двоюродный брат Николая II и Кирилла, прославившийся участием в убийстве Распутина, он женился в 1926 году на американке Одри Эмери. Вторая половина фамилии, прибавленная специально для потомков этого морганатического союза, напоминает о подмосковном имении, где когда-то рос Дмитрий. Сын великого князя Павел (1928-2004), отличился и на военном, и на статском поприще: дослужился в морской пехоте США до подполковника, трижды избирался мэром города Palm Beach во Флориде. будучи образцовым американцем, никогда не отступался от русских корней, веры и, что важно, титула. С другой стороны, он был воспитан в четком осознании своего нединастического статуса и не пытался претендовать на особенное влияние в фамильных делах. Его потомство – два сына, две дочери и внучки – здравствует в Огайо; второй сын – князь Михаил (род. 1959) – часто бывает в России.
Вернемся к Александру II. Его роман с юной княжной Екатериной Долгорукой завершился супружеством; однако вторая жена и узаконенное по случаю брака потомство не были причислены к императорской фамилии и получили отдельный титул светлейших князей Юрьевских. Эта ветвь Романовых также здравствует; князь Георгий Юрьевский (род. 1961) – швейцарский топ-менеджер, петербургский домовладелец и, возможно, самый элегантный из нынешних потомков императорского дома – в России более всего известен музейными и благотворительными проектами.
Далее следуют Николаевичи - потомки великого князя Николая Николаевича Старшего, приходившегося Александру II братом. Внук Николая Николаевича, князь крови императорской Роман Петрович, женился на графине Шереметевой: брак был неравным, хотя Шереметевы и происходят от общего предка с боярами Романовыми. Династическую политику «Кирилловичей» князь Роман осудил как манипуляцию законами и явился одним из лидеров семейной оппозиции. Именно им был подготовлен проект реорганизации романовских дел в духе общесемейного совета. Уже после его смерти, в 1979 году, романовское большинство – как члены династии, так и потомки неравных браков – учредило Объединение членов рода Романовых, возглавляемое сегодня сыном Романа, князем Николаем (род. 1922). В документах Объединения заявлено, что все династические сюжеты, равно как и сам вопрос о существовании престола, должны быть оставлены на усмотрение великого российского народа. В княжне Марии члены Объединения видят лишь заносчивую кузину, а в ее сыне – представителя совершенно иной, прусской династии. Суть романовской миссии Объединение видит в сохранении культурных традиций и в конкретной помощи россиянам – этим немало занимается брат Николая, князь Дмитрий (род. 1926), в качестве главы благотворительного Романовского фонда.
Позиция, занятая Николаевичами и увлекшая большинство Романовых, понятна и прямолинейна, но небезупречна. Да, претензии Кирилловичей идут вразрез с родовым законом, но это можно сказать и о режиме кризисного менеджмента, предложенном князем Романом. Более того, за три десятка лет существования Объединения вымерли все его члены, рожденные в равнородных браках, и сегодня оно представляет знатный род Романовых, но никак не императорский дом. Впрочем, сам Николай Романович считает себя членом династии и часто титулуется князем Российским, а некоторые авторы видят в нем законного главу дома. Это мнение основано на неверном толковании одного из указов Николая II (который в 1911 году объявил неравные браки вполне приемлемыми для князей крови – в отличие от великих князей, которым подобные союзы не рекомендовались; часто забывают, что этот указ отнюдь не отменил принцип, отсекающий морганатов от династии). Небрежность князя в этом вопросе отчасти понятна – он не придает династическим тонкостям значения. Николаевичи считают, что нулевые шансы реставрации империи лишают смысла старые родовые законы, но, как мы уже знаем, этот династический нигилизм ошибочен. Международная традиция судит иначе: политика и династические дела могут быть полностью разделены.
Проблемой остается относительная левизна нынешних Николаевичей. Дмитрий – правый социалист, Николай более сдержан: я не монархист и не республиканец. Пристрастия вменяемые, но как-то не идущие наследникам царей. Когда в 2000 году Николай поддержал возвращение сталинской мелодии гимна, это шокировало многих. У немолодых братьев нет сыновей, и с тремя дочерьми Николая Романовича эта ветвь рода обречена пресечься.
За Николаевичами следуют сравнительно многочисленные Михайловичи, происходящие от младшего сына Николая I, а ныне представленные потомством великого князя Александра Михайловича (1866-1933) и сестры Николая II, Ксении. Брачные союзы их сыновей с аристократическими российскими родами были почтенны, но неравнородны, и после смерти князя крови Василия Александровича (1907-1989) все Михайловичи остались за пределами династии. К этой ветви сегодня относятся американский художник князь Андрей Андреевич Старший (род. 1923), имеющий трех сыновей, живущие в Англии князья Ростислав Ростиславич Младший (род. 1985) и Никита Ростиславич (род. 1987), а также их сестры и кузины в США, Англии и Франции.
Что же произошло со статусом главы династии – если принять в расчет исключение Кирилловичей из очереди?
На этот счет законодательство указывает: права переходят к женщинам, а именно к ближайшей родственнице последнего главы дома. В 1989 году еще здравствовали две княжны императорской крови, принадлежавшие к Константиновичам (место этой ветви – между Павловичами и Николаевичами). В США жила незамужняя Вера Константиновна (1906-2001), в Уругвае – ее племянница Екатерина Иоанновна, вдовствующая маркиза Фараче де Виллафореста (1915-2007). Екатерина была на одно поколение дальше от Василия Александровича и к тому же в свое время – по случаю вступления в брак с итальянским дворянином невладетельного ранга – вовсе отреклась от прав на престол. Так что именно Вера, дочь великого князя Константина Константиновича (поэта, писавшего под псевдонимом К.Р.), стала наследницей монарших прав в пределах императорского дома. Она прекрасно осознавала свой статус, но не собиралась его доказывать никому из сомневающихся и к тому же, как одна из основательниц Объединения, не считала этот вопрос особенно актуальным.
Со смертью Веры права на виртуальный престол ушли за пределы рода Романовых – к тому ее ближайшему родичу, который может считаться равнородным по российским критериям. Это правнук великой княжны Ольги, сестры К.Р., король Греческий - в изгнании, кто бы сомневался – Константин II (род. 1940; по российскому счету он оказывается Константином I). Любопытно, что он, как и все Романовы после Петра III (а также как королева Дании и британский наследник), принадлежит к Голштинскому дому. Увы, король совершенно не заинтересован в своих российских правах. Во-первых, ему хватает хлопот и в его греческом качестве. Во-вторых, он вряд ли захочет ссориться с Марией Владимировной, своей давней доброй знакомой и кумой (ее сыну Георгию Константин приходится крестным отцом). А, кроме того, вряд ли кто-то имел случай объяснить королю, насколько это серьезнo.
Что же – можете вы спросить – серьезно, кому нужна династия, если нет империи? В другом месте можно было бы пуститься в рассуждения о том, как идея фундаментальных прав человека парадоксально преломляется в судьбах свергнутых монарших семей; они тоже люди, и исторически присущий им статус не может просто испариться. Но для ценителя исторической подлинности исчерпывающим будет другой ответ: так установилось; так было принято, когда люди помнили дело; так приличествует быть.
Акт о престолонаследии от 5 апреля 1797 года — акт о престолонаследии, обнародованный Павлом I в день его коронации 5 (16) апреля 1797 года (император лично зачитал акт), устанавливавший новый порядок престолонаследия в Российской империи. Официально опубликован Сенатом 14 (25) апреля 1797 года. Павловский акт о престолонаследии отменял действие указа о престолонаследии, изданного Петром I 5 (16) февраля 1722 года.
Характеристика Текст акта был разработан Павлом l ещё в бытность его цесаревичем в 1788 году перед отъездом на войну со Швецией и подписан им совместно с женой, великой княгиней Марией Фёдоровной. Этим актом Павел стремился исключить в будущем возможность отстранения от престола своих законных наследников.
Павловский акт включал в себя несколько принципиальных отличий от указа о престолонаследии Петра I:
* В отличие от петровского указа, который предусматривал для государя право назначить себе наследника самому (и тем открыл дорогу к эпохе дворцовых переворотов), акт вводил наследование по закону, «дабы государство не было без наследников, дабы наследник был назначен всегда законом самим, дабы не было ни малейшего сомнения, кому наследовать, дабы сохранить право родов в наследствии, не нарушая права естественного, и избежать затруднений при переходе из рода в род». * В отличие от петровского указа, который не предусматривал различий в правах для наследников мужского и женского пола, акт вводил так называемую «австрийскую», «полусалическую» примогенитуру, при которой преимущество в наследовании имели потомки мужского пола; как следствие, после принятия акта на российском престоле не было больше ни одной женщины. * Акт впервые в Российской империи вводил понятие регентства. Для монархов и их наследников сроком совершеннолетия определялись 16, а для прочих членов императорской фамилии — 20 лет от роду. Петровский указ не предусматривал возможности опекунства над государем.
Павловский акт запрещал занятие российского престола лицом, не принадлежащим к Православной Церкви:
Цитата:
…Когда наследство дойдет до такого поколения женскаго, которое царствует уже на другом каком престоле, тогда предоставлено наследующему лицу избрать веру и престол, и отрещись вместе с наследником от другой веры и престола, если таковой престол связан с законом, для того, что государи российские суть главою церкви; а если отрицания от веры не будет, то наследовать тому лицу, которое ближе по порядку.
Акт дополнялся и уточнялся положениями принятого в тот же день «Учреждения об Императорской фамилии». «Учреждение…» определяло состав императорской фамилии, иерархическое старшинство её членов, их права и обязанности, устанавливало гербы, титулы, источники и размеры содержания членов императорской фамилии. В тот же день было принято и «Установление для орденов кавалерских российских».
В 1820 году император Александр I дополнил правила престолонаследия требованием о равнородности брака как необходимом условии для наследования престола. Дети, родившиеся в неравнородном браке, теряли право на престол.
Акт о престолонаследии вместе с позднейшими изменениями и дополнениями был включен в Свод законов Российской империи и действовал вплоть до падения династии Романовых в 1917 году.
Текст акта был отпечатан в типографиях и распространён по империи. Также он был известен по единичным рукописным копиям, однако местонахождение подлинника (1788) долгое время было неизвестно. На выставке 2013 года был представлен обнаруженный автограф, хранящийся в Государственном архиве Российской Федерации (Ф. 1463. Оп. 2., Д. 50. Л. 1-4).
АКТЪ, Высочайше утвержденный въ день священной Коронацiи Его Императорскаго Величества, и положенный для храненiя на престолъ Успенскаго Собора. Мы, Павелъ, Наслѣдникъ, Цесаревичъ и Великiй Князь, и Мы, Супруга Его, Марiя, Великая Княгиня.
Общимъ Нашимъ добровольнымъ и взаимнымъ согласiемъ, по зрѣломъ разсужденiи и съ спокойнымъ духомъ постановили сей Актъ Нашъ общiй, которымъ по любви къ Отечеству избираемъ Наслѣдникомъ, по праву естественному, послѣ смерти Моей, Павла, Сына Нашего большаго, Александра, а по немъ все Его мужеское поколѣнiе. По пресѣченiи сего мужескаго поколѣнiя, наслѣдство переходитъ въ родъ втораго Моего Сына, гдѣ и слѣдовать тому, что сказано о поколѣнiи старшаго Моего Сына, и такъ далѣе, если бы болѣе у Меня Сыновей было; что и есть первородство. По пресѣченiи послѣдняго мужескаго поколѣнiя Сыновей Моихъ, наслѣдство остается въ семъ родѣ, но въ женскомъ поколѣнiи послѣдне-Царствовавшаго, какъ въ ближайшемъ Престолу, дабы избѣгнуть затрудненiй при переходе отъ рода въ родъ, въ которомъ слѣдовать тому же порядку, предпочитая мужеское лице женскому; однако здѣсь примѣтить надлежитъ единожды навсегда, что не теряетъ никогда права то женское лице, отъ котораго право безпосредственно пришло. По пресѣченiи сего рода, наслѣдство переходитъ въ родъ старшаго Моего Сына въ женское поколѣнiе, въ которомъ наслѣдуетъ ближняя Родственница послѣдне-Царствовавшаго рода вышеупомянутаго Сына Моего, а въ недостаткѣ оной, то лице мужеское или женское, которое заступаетъ ея место, наблюдая, что мужеское лице предпочитается женскому, какъ уже выше сказано; что и есть заступленiе. По пресѣченiи же сихъ родовъ, наслѣдство переходитъ въ женскiй родъ прочихъ Моихъ Сыновей, слѣдуя тому же порядку, а потомъ въ родъ старшей дочери Моей въ мужеское Ея поколѣнiе, а по пресѣченiи онаго въ женское Ея поколѣнiе, слѣдуя порядку, наблюденному въ женскихъ поколѣнiяхъ Сыновей Моихъ. По пресѣченiи поколѣнiя мужескаго и женскаго старшей Дочери Моей, наслѣдство переходитъ къ поколѣнию мужескому, а потомъ женскому второй Дочери Моей, и такъ далѣе. Здѣсь правиломъ положить должно, что меньшая сестра, хотя бы и Сыновей имѣла, не отъемлетъ права у старшей, хотя бы не за-мужней, ибо оная могла бы выйти за-мужъ и родить дѣтей; братъ же меньшiй наслѣдуетъ прежде старшихъ своихъ сестеръ. Положивъ правила наслѣдства, долженъ объяснить причины оныхъ. Онѣ суть слѣдующiе: дабы Государство не было безъ Наслѣдника. Дабы Наслѣдникъ былъ назначенъ всегда закономъ самим. Дабы не было ни малѣйшаго сомненiя, кому наслѣдовать. Дабы сохранить право родовъ въ наслѣдствiи, не нарушая права естественнаго, и избѣжать затрудненiй при переходѣ изъ рода въ род. Учредивъ такимъ образомъ наслѣдство, должно дополнить сей законъ нижеслѣдующимъ: когда наслѣдство дойдетъ до такого поколѣнiя женскаго, которое царствуетъ уже на другомъ какомъ престолѣ, тогда предоставлено наслѣдующему лицу избрать вѣру и престолъ, и отрещись вмѣстѣ съ Наслѣдникомъ отъ другой вѣры и престола, если таковой престолъ связанъ съ закономъ, для того, что Государи Россiйскiе суть Главою Церкви; а если отрицанiя отъ вѣры не будетъ, то наслѣдовать тому лицу, которое ближе по порядку. Засимъ должны обязаться свято наблюдать сей законъ о наслѣдствѣ при вступленiи и помазанiи. Если наслѣдовать будетъ женское лице, и таковая особа будетъ за-мужемъ, или выйдетъ, тогда мужа не почитать Государемъ, а отдавать однако жъ почести наравнѣ съ Супругами Государей, и пользоваться прочими преимуществами таковыхъ, кромѣ титула. Женитьбы не почитать законными безъ дозволенiя Государя на оныя. Въ случаѣ малолѣтства наслѣдующей Особы, порядокъ и безопасность Государства и Государя требуютъ учрежденiя Правительства и опеки до совершеннолѣтiя. Совершеннолѣтiе полагается Государямъ обоего пола и Наслѣдникамъ шесть на десять лѣтъ, дабы сократить время Правительства. Если послѣдне Царствовавшiй не назначилъ Правителя и Опекуна, ибо Ему слѣдуетъ учинить сей выборъ для лучшей безопасности; правительство Государства и опека персоны Государя слѣдуютъ отцу или матери, вотчимъ же и мачиха исключаются; а за недостаткомъ сихъ ближнему къ наслѣдству изъ родственниковъ совершеннолѣтнихъ обоего пола малолѣтнаго. Совершеннолѣтiе прочихъ обоего пола особъ Государскихъ фамилiй полагается 20 лѣтъ. Неспособность законная препятствуетъ быть Правителемъ и Опекуномъ, а именно: безумiе хотя бы временное, и вступленiе вдовыхъ во второй бракъ во время правительства и опеки. Правителю полагается Совѣтъ правительства, и какъ Правитель безъ Совѣта, такъ и Совѣтъ безъ Правителя существовать не могутъ; Совѣту же нѣтъ дела до опеки. Совѣту сему состоять изъ 6 особъ первыхъ двухъ классовъ по выбору Правителя, которому и назначать другихъ при случающихся перемѣнахъ. Въ сей Совѣтъ правительства входятъ всѣ дела безъ изъятiя, которыя подлежатъ рѣшению Самого Государя, и всѣ тѣ, которыя какъ къ Нему, такъ и въ Совѣтъ Его вступают; Правитель же имѣетъ голосъ рѣшительный. Мужескiя Особы Государской Фамилiи могутъ засѣдать въ семъ Совѣтѣ по выбору Правителя, но не преждѣ своего совершеннолѣтiя и не въ числѣ 6-ти особъ, составляющихъ Совѣтъ. Назначенiе сего Совѣта и выборъ Членовъ онаго полагаются въ недостаткѣ другаго распоряженiя и не въ числѣ шести особъ, составляющихъ Совѣтъ. Назначенiе сего Совѣта и выборъ Членовъ онаго полагаются въ недостаткѣ другаго распоряженiя скончавшаго Государя, ибо Оному должны быть извѣстны обстоятельства и люди. Симъ Мы должны были спокойствiю Государства, которое на твердомъ законѣ о наслѣдствѣ основано, о чемъ каждый добромыслящiй увѣренъ. Мы желаемъ, чтобы сей Актъ послужилъ доказательствомъ самымъ сильнѣйшимъ предъ всѣмъ Свѣтомъ Нашей любви къ Отечеству, любви и согласiя Нашего брака, и любви къ Дѣтямъ и Потомкамъ Нашимъ. Въ знакъ и свидѣтельство чего подписали Наши имена и приложили печати Гербовъ Нашихъ.
Подлинный Актъ подписанъ Собственными Ихъ Императорскихъ Величествъ руками тако
Павелъ Марiя
М.П М.П.
Санктпетербургъ. Генваря 4, 1788 года.
На подлинномъ спискѣ подписано Собственною Его Императорскаго Величества рукою тако:
Морганати́ческий брак (слово «морганатический» неясного происхождения, по одной из версий, от нем. Morgengabe — утренний подарок мужа новобрачной) — брак между лицами неравного положения, при котором супруг (или супруга) более низкого положения не получает в результате этого брака такое же высокое социальное положение. Морганатический брак является частным случаем мезальянса.
В России
В России запрет на морганатические браки был официально закреплён Законом о престолонаследии, принятым после восшествия на престол Павла I с целью исключения возможности передачи престола в обход «законного» наследника (как чуть было не произошло с ним самим). Каждый следующий монарх получал власть на условиях данного закона, что делало его изменение фактически невозможным. Член императорской фамилии, вступивший в морганатический брак, сам не лишаясь права на престол, терял его для своих потомков от такого брака. Именно с этим обстоятельством, в частности, связан отказ великого князя Константина Павловича стать наследником Александра I, что спровоцировало восстание декабристов.
В разделе «О гражданских правах Членов Императорского Дома» его первая часть была посвящена браку: статья 139 утверждала, что «на брак каждого лица Императорского Дома необходимо соизволение царствующего Императора, и брак, без соизволения сего совершённый, законным не признаётся». В следующей статье говорилось: «По соизволению царствующего Императора, члены Императорского Дома могут вступать в брак как с особами православного исповедания, так и с иноверцами. Особо подчёркивалось, что дети, рождённые от брака, на который не было соизволения царствующего императора, не пользуются никакими преимуществами, Членам Императорского Дома принадлежащими».
Расторжение брака осуществлялось «по положению Святейшего Синода, с утверждения Императора». Этому члену разрешалось «вступать в новый брачный союз, когда, по причинам расторжении брака предшествующего, сие непротивно правилам Церкви».
Согласно статье 188 Основных Законов Российской империи «лицо Императорской фамилии, вступившее в брачный союз с лицом, не имеющим соответствующего достоинства, то есть не принадлежащим ни к какому царствующему или владетельному Дому, не может сообщить оному прав, принадлежащих Членам Императорской фамилии».
Высочайшим Указом Александра III от 23 марта 1889 года членам Императорского Дома были запрещены браки с неравнородными лицами. Сила указа была несколько ослаблена Именным Указом Николая II от 11 августа 1911 года, который запрещал их только великим князьям и великим княжнам, разрешив для князей и княжон императорской крови.
Статья 188 отказывает жене и детям лица императорского Дома, вступившего в неравнородный брак, в возможности быть признанным членом Императорского Дома — главным образом для особы, с которой заключён морганатический брак, но при этом брак осуществлялся с соблюдением всех церковных и государственных законов, с разрешения царствующего государя, что и делалось в действительности. По законам Российской империи жена и дети от морганатического брака не имели права носить фамилию мужа и отца, не пользовались ни его титулом, ни его гербом.
Поиск
