Жена в пустыне

Вавилонская блудница (миниатюра Бамбергского Апокалипсиса, XI век)

Предположение о том, что жена из 17-й главы Откровения Иоанна Богослова и жена из 12-й одна и та же фигура можно сделать на основании присутствия в повествованиях о жене одинаковых сопутствующих образов. В двух указанных главах мы видим красного дракона – багряного зверя (см. Откр.12:3, Откр. 17:3). Одинаковое количество голов и рогов дракона однозначно свидетельствует о том, что это один и тот же дракон. В двух главах присутствует вода – в виде реки (см. Откр.12:15) и просто как «воды» (см. Откр. 17:1). А самое главное то, что общим для двух видений является пребывание жены в пустыне. И жена из 12-й главы, и жена из 17-й видятся апостолом Иоанном пребывающими в пустыне. Причем четко видна хронология – сначала Иоанн видит жену, убегающую в пустыню, а после, оказавшись Духом в пустыне, видит в кого она превратилась.

На том, что в земной Церкви следует различать две составляющие – духовную (таинственную, мистическую) и телесную (светскую, мирскую) подробно останавливаться не будем по причине очевидности вопроса. Чуть ниже мы попробуем обосновать наше предположение о тождественности жены из 12-й главы жене из 17-й главы Откровения. А заодно обосновать то, что под этой женой следует понимать Церковь. Но не просто Церковь, не всю Церковь в совокупности, в ее духовно-телесном единстве, а исключительно видимую, земную составляющую Церкви. Попробуем обосновать, что под откровением о жене следует понимать рассказ о земной составляющей Церкви, о ее человеческой части, в том числе (но не только) о церковно-административном аппарате.

Сначала попробуем выделить основные образы и отметить малозаметные нюансы из повествования о жене, «облеченной в солнце» из 12-й главы.

О том, что под женой в 12-й главе следует понимать Церковь, а не Пресвятую Богородицу, свидетельствует использование Иоанном Богословом слова «женщина» - γυνή. Слово γυνή используется в значениях: 1) женщина; 2) смертная женщина; 3) замужняя женщина (жена, супруга); 4) самка[1]. Очевидно, что ничего общего это слово не имеет со словом παρθένος - «дева», «девственница». Предположение о том, что апостол Иоанн использовал образное выражение опровергается тем, что 1) вопрос девства Пресвятой Богородицы настолько принципиальный, что с ним связано чудо долгожительства Симеона Богоприимца; 2) В Св. Писании везде по отношению к Пресвятой Богородице используется слово «дева»; 3) сам апостол Иоанн в Откровении использует слово παρθένοι - «девственники» (Откр.14:4), т.е. слово «девственность» как символ чистоты и непорочности для Откровения не является неестественным. Таким образом, следует признать, что использование Иоанном Богословом слова «женщина» несет определенный смысл.

Значение символов солнца, луны и венца из двенадцати звезд хорошо раскрывается святоотеческими толкованиями, которые позволяют однозначно идентифицировать жену с Церковью (см. толкования на Откр.12:1).

Следующее обстоятельство в истории с женой, которое обращает на себя внимание – бегство жены после рождения младенца в пустыню от красного дракона с семью головами и десятью рогами. Младенец – это Христос, дракон – дьявол. Тем, что Христос рождается от жены показано рождение по плоти Господа Нашего Иисуса Христа, воипостасно вместившего в себя нашу человеческую природу. Мы знаем, что Христос есть основатель Церкви (см. Матф.16:18). Но как Бог он есть Глава и Тело таинственной, мистической, сокровенной части Церкви. Тем, что младенец рождается от жены показано именно человеческое происхождение Христа от Церкви земной. Это рождение показывает апостол Матфей, начиная родословную Иисуса Христа от отца всех верующих – Авраама (см. Матф.1:2-16). Таким образом, Иоанн Богослов дает первое свидетельство о том, что под женой следует понимать земную, человеческую составляющую Церкви.

Жена убегает в пустыню, «где приготовлено было для нее место от Бога» (Откр. 12:6). Этими словами показывается несамостоятельность жены в выборе места для укрытия. Место для жены в пустыне определено Божественным Промыслом и приготовлено Божественной Благодатью. Что есть пустыня, как не место, неспособное плодоносить для мира, который «лежит во зле» (1Иоан.5:19)? Именно таким местом является место, где обитают нищие духом, плачущие, кроткие, алчущие и жаждущие правды, милостивые, чистые сердцем, миротворцы (см. Матф.5:3-9), т.е. те, кто бесполезен для мира. Именно в пустыню миром изгнаны за правду (см. Матф.5:10) праведники – те, кого поносят и гонят за Имя Господне (см. Матф.5:11-12). Образ пустыни здесь не географический, а духовный. То, что является пустыней для мира, есть образ цветущего сада Царства Небесного, его преддверие на земле.

Словами «чтобы питали ее там» (Откр.12:6) апостол показывает, что не сама жена будет питаться в пустыне, не в самой земной структуре Церкви источник ее силы и крепости. Пища для Церкви – кровь мучеников, проповедь святителей, посты отшельников, благочестие праведников и т.п. Только ради святости отдельных подвижников Господь хранит земную структуру Церкви. Но если праведники иссякнут, если соль потеряет силу, то «чем сделаешь ее соленою? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить ее вон на попрание людям» (Матф.5:13). Таким образом, земную Церковь питают в пустыне святые и праведные подвижники благочестия.

Далее обращает на себя внимание то, что жена сначала убегает в пустыню (см. Откр.12:6), о чем сообщается как о свершившемся факте, а потом жене даются (Кем? Безусловно – Богом) два крыла, «чтобы она летела в пустыню» (Откр.12:14). Так и произошло. Ранняя апостольская Церковь сразу убежала от мира. Еще не имея своего Писания, не имея своей традиции и богослужения (во многом заимствуя их из Ветхозаветного периода своей истории), Церковь сразу дистанцировалась от мира. А со временем Церковь получает два крыла, под которыми можно понимать два Завета Писания, и ее обязанность – не заботиться об улучшении мира, князь которого (см. Иоан.14:30) – красный дракон (дьявол), а лететь от лица дракона в пустыню. Жене даются два крыла с единственной целью – «чтобы она летела в пустыню в свое место». Повелительная форма предложения говорит о том, что указание на уход в пустыню Церковь получила от Бога как заповедь. Что это за «свое место» в пустыне хорошо объяснил Григорий Великий – это смирение. Именно в смирении определено и необходимо пребывать Церкви. Это ее место в пустыне, в этом месте она сможет питаться от святых и праведных.

Что за вода, которая как река пущена вслед жены драконом (см. Откр.12:15) мы сможем легко понять из соответствующего образа 17-й главы Откровения: «воды, которые ты видел,… суть люди и народы, и племена и языки» (Откр.17:15). Пущенная драконом, вода должна была увлечь жену. Что этим обозначается как не то, что попечения о мирских заботах, участие в политической и социальной жизни народов должны стать смыслом жизни жены, по замыслу дракона? «Но земля помогла жене» (Откр.12:16). Этим показывается, что сама жена не в состоянии справиться с искушением, потребовалась помощь земли. Что здесь можно понять под землей, как не человеческую природу? «Аз же есмь земля и пепел» (Быт.18:27), - воскликнул в смирении ветхозаветный праведник Авраам. Естественные человеческие добродетели (милосердие, справедливость, благоразумие, решительность), заложенные Творцом в человеческую природу, помогают Божественной Благодати приводить человека в Церковь ко Христу. Наличие у земли естественных добродетелей помогает жене устоять перед соблазнами мира, где доминирующими силами являются рационализм, дерзость, корысть, победа над противником и т.д.

Дракон рассвирепел на жену, но «пошел, чтобы вступить в брань с прочими от семени ее» (Откр. 12:17). Не с самой женой вступил в брань дракон, но с теми, кто «от семени ее». Это тоже очень важный нюанс в рассказе о жене. Получается, что сама по себе жена для дракона угрозы не представляет. Дракон лишь свирепеет на жену, он хочет чтобы жена перестала быть такой, какой она есть. Но погубить дракон хочет тех, кто питает жену в пустыне. Пока есть те, кто родились в Церкви от ее семени в Таинстве Крещения, пока есть те, кто действительно Христовы, жена вызывает у дракона ненависть. Но исчезни они, и отношение дракона к жене поменяется.

Теперь выделим основные образы и отметим малозаметные нюансы из повествования о жене – блуднице из 17-й главы.

Апостола завёт в пустыню один из ангелов, чтобы показать «суд над великою блудницею, сидящею на водах многих» (Откр.17:1). Сразу обращает на себя внимание, что говорится апостолу не «покажу тебе как осуждена» блудница, а «покажу суд». Этим показывается, что суд еще не завершен, он начат и продолжается. Суд еще совершается над блудницей во времени. События и видения апостола и есть тот Суд, который совершает Господь над женой – блудницей. Своими делами она самоосуждена (ср. Тит.3:11). Совершая свое нечестие, она сама совершает суд над собой.

В 17-й главе мы видим жену-блудницу, сидящую «на водах многих», которые как нам прямо свидетельствует Писание – «суть люди и народы, и племена и языки» (Откр.17:15). Т.е. жена не просто увлечена водой дракона, она как бы претендует на ведущую, главную идеологическую роль для людей. Забыв о своем предназначении – находиться в пустыне и питаться от праведников, жена желает быть земной наставницей людей, наставницей в делах земных. Желает оседлать людей, сесть на них. Что апостол Иоанн пророчески видит как уже совершившееся в будущем. Но сидя на воде, можно только плыть по течению этой воды. Таким образом показано, что сидением на людях жена озабочена не тем, чтобы направить куда-либо «воду», а тем, чтобы, угождая этой «воде» и как бы представляясь «воде» главенствующей, плыть вслед страстей, которыми бурлит эта «вода». Этим показано, что мирские попечения, земные проблемы, угождение миру и т.д., и т.п. займут основное внимание жены.

Тем, что ангел обещает показать Иоанну жену, сидящую на водах (см. Откр.17:1), а показывает ее сидящей «на звере багряном, преисполненном именами богохульными» (см. Откр. 17:3) лишь подчеркивается, что ко времени, когда пророчество Иоанна будет исполняться, весь мир будет охвачен беззаконием. Уже не будет заметна разница между направлением течения «воды» - мыслями и делами людей и сатанинским беззаконием. «Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле?» (Лук.18:8). «Все уклонились, сделались равно непотребными; нет делающего добро, нет ни одного» (Пс.13:3). Богатое облачение жены-блудницы подчеркивает, что земные слава и материальное богатство будут играть для нее первоочередное значение.

Очень интересное значение имеют слова апостола: «жена упоена была кровью святых и кровью свидетелей Иисусовых» (Откр.17:6). Не жена пролила кровь праведников, но она ими упоена. Этим показано, что та пища, которой жена должна была питаться в смирении, стала неким «фетишем» для нее. Жена выпячивает кровь святых и мучеников напоказ и как бы говорит миру: «Посмотрите, какая я сама по себе святая. Смотрите, вот у меня есть и кровь святых, и кровь праведников». Совершая святотатство – похищение у Бога Его благодатного действия в Церкви, жена как бы говорит: «Это моя заслуга, что появился огромный сонм святых». Именно за такое мышление Сам Господь обличает иудеев: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что строите гробницы пророкам и украшаете памятники праведников, и говорите: если бы мы были во дни отцов наших, то не были бы сообщниками их в пролитии крови пророков; таким образом вы сами против себя свидетельствуете, что вы сыновья тех, которые избили пророков; дополняйте же меру отцов ваших» (Матф.23:29-32).

Очень показательно, что апостол Иоанн в Откровении описывает лишь один случай, который заставил его удивиться. И это случай видения жены в пустыне. Не дракон поразил воображение Иоанна, ни Небесное богослужение, ни сражение воинства Михаила с дьяволом, ни множество других загадочных видений, а только вид жены-блудницы. Очевидно, что увидеть блудницей жену, убежавшую в пустыню, было для апостола выше всякого воображения. И он «дивился удивлением великим» (Откр.17:6). Ангел говорит Иоанну: «Что ты дивишься?» (Откр.17:7), что равнозначно: «Не удивляйся! Прими видение как то, чему надлежит быть». И далее ангел, описывая значение видения зверя, раскрывает апостолу причины, из-за которых жена стала блудницей, восседая на этом самом звере. При чтении описания значений голов и рогов зверя возникает одна ассоциация, на которую указывает значительное число толкователей. «Семь голов суть семь гор, на которых сидит жена» (Откр.17:9) очень красочно отсылают мысль читателя к Риму, основанному на семи холмах. Но отождествить блудницу исключительно с Римом все же недостаточно. Ведь сказано: «вином ее блудодеяния упивались живущие на земле» (Откр. 17:2). Что породил католицизм, после того как уничтожил Православие Римской Церкви? Рационализм, схоластику, казуистику, доминирование рационального знания над откровением живой веры. Именно эти плоды, рожденные в недрах католицизма, подхватил весь мир как основу для обустройства земной жизни. И даже после того, как католицизм утратил былой авторитет, его «блудодеяния» не потеряли ценности в глазах царей земных и ими упиваются «живущие на земле» (Откр.17:2).

Апостол видит и кончину блудницы – «и разорят ее, и обнажат, и плоть ее съедят, и сожгут ее в огне» (Откр.17:16). Эту казнь осуществляют те самые социально-политические институты людей, с которыми блудница совершала свое беззаконие. И казнь эта будет не для вразумления, а как исполнение уже вынесенного приговора, «потому что Бог положил им на сердце - исполнить волю Его» (Откр.17:17). «Разорят ее» потому, что будут тягаться с ней в популярности среди людей в вопросах социальной работы, миротворчества, влияния на общественное сознание и т.п. И похитят у блудницы значительную долю авторитета. «Обнажат ее» потому, что покажут миру ее наготу. Покажут, что за порфирой и багряницей, золотом, драгоценными камнями и жемчугом, которыми прикрывалась жена (см. Откр.17:4) на самом деле «голый король» или в данном случае нагая, не представляющая никакой ценности блудница. «Плоть ее съедят» потому, что люди, составляющие «плоть» земной Церкви будут похищены у нее, отойдут от нее кто из-за созерцания блудодеяний жены, кто, обнаружив наготу блудницы, кто, переключив внимание, увлекшись проблемами, которые надо решить в этом мире. Но их поступок не будет правильным. И это очень важная мысль, к которой мы вернемся чуть позже. «Сожгут ее в огне» уже реальных физических гонений. Но именно этот огонь станет огнем очистительным. Этот огонь, как мы уже сказали, не для вразумления блудницы, а для очищения ее.

Итак, перед нами в 12-й и 17-й главах Откровения Иоанна Богослова раскрывается тайна жены сей (см. Откр.17:7), тайна – которая есть апостасия. Это тайна обмирщения, рационализации, заигрывания с миром жены – земной Церкви, которая должна была в смирении пребывать в пустыне, питаемая добродетелями подвижников благочестия. Как такое может быть, когда мы все слышали обещание Спасителя: «врата ада не одолеют ее» (Матф.16:18)? Господь не обманывает. Как Богочеловеческий организм Церковь останется непоколебимой. Сама суть Церкви – богочеловечность является залогом победы Церкви над драконом – дьяволом и, отданным ему по попущению, миром. Точно так же как верность Бога Своим обетам, данным прародителям, пророкам и праведникам Ветхого Завета не спасла земную, человеческую структуру Ветхозаветной Церкви от рассеяния (см. Матф.23:38), точно так же и земная структура Новозаветной Церкви, пораженная теми же самыми болезнями – заигрыванием с миром, хвалением своими знаниями и показной религиозностью, обречена. Те, кто хотят остаться верными Христу не должны, в первую очередь, удивляться. Как об этом было сказано апостолу Иоанну, как сказано всем нам: «Смотрите, не ужасайтесь, ибо надлежит всему тому быть, но это еще не конец… претерпевший же до конца спасется» (Матф.24:6). Нельзя ни соглашаться с мерзостями блудодеяний жены, принимать их, так как те, кто станет «водой», на которой сидит блудница, будут поражены вместе с драконом. Но нельзя и покидать жену, ведь обязанность тех, кто находится с женой в пустыне – питать ее. Обет быть солью дают все в купели святого Крещения, сочетаясь Христу. Пусть соль жена разбрасывает как ей не нужную, пусть использует ее для блудодеяний. Те, кто ушли с женой в пустыню, дали обет Христу и только Христу. Поэтому, находясь в своем месте, приготовленном Богом, необходимо с терпением нести крест исповедничества, крест свидетельства о Христе. Нужно четко понимать, что придется нести Крест через огонь гонений, как от «внешних», так и от «внутренних». Блюсти себя как от ропота и последующего отказа от «жены», так блюсти себя и от присвоения себе некоей праведности. Один только Господь источник праведности и если Он попустил кому-то впасть в грех, то это не потому что тот, кто видит грех, святее павшего. «Иисус сказал им на это: думаете ли вы, что эти Галилеяне были грешнее всех Галилеян, что так пострадали? Нет, говорю вам, но, если не покаетесь, все так же погибнете» (Лук.13:2,3). Поэтому и апостолы, узнав, что среди них есть предатель, спрашивали не: «Кто это?», а «не я ли, Господи?» (Матф.26:22) потому, что понимали – стоит Благодати покинуть их, и каждый из них станет предателем.

Господь обещает, что верные, со смирением терпящие жену, превращающуюся в блудницу, делают это не напрасно. После огня гонений жена станет готовой к свадебному пиру вечной жизни. Огонь гонений сожжет весь наносной мусор, сожжет все земное, тленное. Очищение жены в страданиях неминуемо. И мы вновь встречаем жену (γυνή - женщина) в Откровении чуть позже: «Возрадуемся и возвеселимся и воздадим Ему славу; ибо наступил брак Агнца, и жена Его приготовила себя» (Откр.19:7). Этот пир – пир пришествия Агнца-Христа. Слова «жена Его приготовила себя» как раз показывают, что через страдания пройдут только те, кто останется верен Христу и только Христу. Именно верные и составят тело Церкви, прошедшей через горнило гонений. Тленная, мирская одежда жены, сожженная огнем, будет заменена на другую одежду. «И дано было ей облечься в виссон чистый и светлый; виссон же есть праведность святых» (Откр.19:8). И «блаженны званые на брачную вечерю Агнца» (Откр.19:9).