Память  святителя Нифонта, патриарха Константинопольского

Память 11  августа  (по ст.ст.)

 

Святитель Нифонт родом из Мореи, подвизался на Афоне, в ските св. Предтечи, откуда был возведен на святительство в Солунь, потом на престол Константинопольский и наконец был владыкою Сербии. Из Сербии удалился в Ватопедский монастырь, где, скрыв свой сан, бывший патриарх исправлял, как вновь поступивший послушник, все черные работы. По особенному откровению, был узнан в обители и раз, когда он возвращался из леса, куда ездил за дровами, все братья вышли к нему и торжественно приветствовали его, как патриарха: «кончился искус терпения твоего, светильник вселенной! - сказал ему настоятель, целуя его руку, - довольно было смирения твоего для смирения собственной нашей немощи»... Впрочем, и прославленный, святитель не перестал подвергать себя всей строгости иноческой жизни, не переставал и разделять с братиею всякого рода труды, хотя от старости, бедствий и изгнаний был уже немощен и слаб в телесных силах. Кроме прочих занятий, он посещал немощных, утешал печальных, и «я, - говорит составитель жизни св. Нифонта, кир Гавриил, тогдашний прот святой горы, - много раз приходя в обитель и оставаясь там для слушания назидательных бесед его, видал, что он то копал в огороде, то помогал на мельнице, то спускался к пристани для разгрузки и нагрузки кораблей, и трудился таким образом неутомимо, чтобы другие на него не роптали... При всем том, нашлись люди, которые все труды и подвиги смиренного Нифонта порочили, приписывая их лицемерию, а сладкие беседы его называли пустословием. Он же, зная, что все это - действие духа зла, только молил Бога о силе к перенесению искушений до конца, а потому и врагов своих прощал, молясь об их спасении и забывая о высоте своего достоинства»..Достигнув 90-летнего возраста, преп. Нифонт мирно скончался 11 августа 1460 г. и прославлен от Бога еще при жизни и по смерти многими чудотворениями.( по изложению святителя Филарета Черниговского)

Отечеством божественного Нифонта была Морея, или нынешняя Греция. Родители его славились благородством, а еще более — благочестием и добродетелью, которые возвышают человека и перед Богом, и перед людьми. Имя отца Нифонта Мануил, а матери — Мария. Во Святом Крещении он был назван Николаем. После достижения отроческих лет был отдан в училище, где и обратил на себя особенное внимание как скромностью поведения, так и устранением от детских игр, всегда свойственных такому возрасту. Вместо занятия детскими увеселениями он, как мудрая пчела, носился к тем местам, где мог быть слушателем старческих рассуждений и подражателем добродетельной жизни. При таких прекрасных сердечных свойствах, имея хорошие дарования, Николай быстро превзошел всех своих сверстников в науках. Исключительным и любимым его занятием в свободное время было чтение жизнеописаний святых, которым и старался он по силам подражать в подвижничестве, так что для хранения целомудрия обыкновенной его пищей был хлеб с водой. Поддержке Николая и утверждению его в начатках подвижнической жизни много способствовал в то время иеромонах, по имени Иосиф, всеми уважаемый за добродетельную жизнь. При частых беседах о столь вожделенном для Николая предмете, как пустынное безмолвие, Николай упросил старца Иосифа, чтобы тот тайным образом увел его в какой-нибудь монастырь, зная, что явное удаление могло иметь много препятствий и неприятных следствий. Старец с удовольствием выслушал юного Николая и скрылся с ним из училища.

     Прежде всего обратились они в Епидаврион, так как там славился в то время святостью жизни отшельник Антоний. Когда странники явились к этому святому старцу, тот с радостью принял их. Как только отверз он старческие свои уста и потекли сладкие речи, Николай увлекся слушанием их так, что наконец пав к ногам Антония, залился слезами и просил, чтобы Антоний позволил остаться при нем. Напрасно говорил тот о трудах подвижничества и жестокости иноческой жизни, особенно о юном возрасте Николая, желая отклонить от себя юношу: чем более устрашал он Николая не для всех выносимыми трудами пустынной жизни, тем сильнее Николай стоял в своем намерении, изъявляя готовность на все, чего требуют долг и обязанности иночества. Старец удивился такой теплоте усердия и непреклонности желания Николая и принял его, дал ему келию и наставление, как вести себя и ратовать против плоти и уловок сатаны. Однако добрый Николай недолго оставался под старческим руководством: как истинное чадо послушания, он подражал во всем старцу своему и, спустя некоторое время, попросил ангельского образа. «Если так, — сказал ему божественный Антоний, — то знай, что после принятия этого образа ты должен совершать большие подвиги и труды, чтобы враг, как наветник и завистник иноческого смирения, не мог сокрушить и низложить тебя. К тому же, кроме крестного и скорбного пути, нет иного к Небу». После таких и подобных наставлений старец Антоний постриг Николая и нарек его Нифонтом.

     С этого времени блаженный Нифонт полностью посвятил себя Богу и восходил из силы в силу духовного совершенства. Но и враг не дремал. То мыслью об оставленном богатстве, то памятью о родителях не переставал он возмущать спокойствие и мир души, чтобы увлечь его вспять. В таких случаях Нифонт тотчас являлся к старцу и, припадая со слезами к ногам его, открывал ему помыслы, которыми ратовал его сатана. Благодатью Божией молитвы и утешения старческие были для него тогда оплотом и цельбой. Между тем Нифонт занимался рукоделием: прекрасный краснописец, он этим зарабатывал себе пропитание. Что же касается прочих особенностей уединенной его жизни, то он более всего украшался молчаливостью: строго хранил уста свои от празднословия и даже в обыкновенных трудах беседовал не иначе, как по благословению старца; любимым же занятием было чтение Святого Писания, которое так трогало его, что при чтении божественных истин он никогда не обходился без слез. Поэтому и был Нифонт во всех отношениях иноческой жизни совершенен и оставался светлым образцом подражания.

     Впрочем, недолго он пользовался опытным водительством и наставлениями своего старца Антония: преисполненный дней, лет и славы подвижнической тот мирно отошел ко Господу. Горько и неутешно оплакивал Нифонт незаменимую потерю. После кончины старца, пробыв еще долгое время в безмолвии, удалился он в крепость, так называемую Нарда, где прославился тогда добродетельной жизнью старец Захария, выходец со Святой Горы. Нифонт остался при Захарии, чтобы изучить правила и чин иночества афонского.

     В это время Восточная Церковь была в волнении из-за Флорентийского Собора( Флорентийский Собор (1431-1449) отстаивал соборное верховенство над папой. Папа Евгений IV (1431-1447) не стерпел потери инициативы и объявил Собор распущенным. Продолжение Собора он созвал во Флоренции, где в 1439 г. была подписана Флорентийская уния с православными. Однако главный сторонник унии русский митрополит Исидор по возвращении в Москву был низложен. Константинополь также отказался от унии через 11 лет.), ибо на этом Соборе Иоанн Палеолог по политическим причинам предательски уклонился в сторону римской кафедры. Восток решительно отверг унию. А мудрый Захария с божественным Нифонтом, желая оказать содействие волнующейся Церкви, удалились в Аскалон, где силой слова и убеждений утверждали и умоляли христиан оставаться верными Православию, постановлениям святых апостолов и Вселенских Соборов, основанных на незыблемом камне — учении о том, что глава Церкви — Христос. Наконец умер Иоанн Палеолог. Его наследник Константин, брат его, объявил торжественно Флорентийский Собор недействительным, предательским для Восточной Церкви, и уничтожил все его постановления.

     Между тем наступила страшная година. Восток и столицу его Константинополь турки в 1453 году покорили своему владычеству. Смутам и неистовству, кровопролитию и насилиям со стороны турок не было пределов и границ. Несчастные христиане влачились с места на место в надежде скрыться от неприязни на некоторое время, пока не водворится спокойствие. Блаженный Захария с Нифонтом удалились на одну из пустынных гор, откуда потом перешли в Охрид, в монастырь Пресвятой Богородицы и в нем остались в числе прочей братии.

     В это время скончался митрополит Охридский Николай. Собрались епископы, клир и народ и просили убедительно Захарию занять святительскую кафедру Охридской Церкви, как достойного по добродетельной своей жизни и благодатному образованию. Долго смиренный старец отрекался от иерархического достоинства, извиняясь собственными немощами и тяжестью апостольского служения Церкви Христовой. Однако общие моления народа и клира превозмогли: Захария был рукоположен в архиерея. Тогда блаженный Нифонт, чувствуя себя стеснительным оставаться при нем, смиренно просил благословения удалиться для безмолвия на Святую Гору. «Когда я более всего требую твоего присутствия и нуждаюсь в тебе при многосложном и тяжком возложенном на меня звании, — отвечал на это Захария, — в это время ты хочешь оставить меня. В нуждах познаются истинные друзья и чада. Зачем же отрекаешься от меня, чадо мое, Нифонт?» — продолжал архиерей, заливаясь слезами. Слезы старца поразили и тронули божественного Нифонта, и он, не имея силы противиться воле своего владыки, тоже заплакал.

     Следующую ночь провели они в молитве и бдении. Потом, на рассвете, архиерей, погрузившись в дремоту, видит Ангела Господня, который приказывает дать Нифонту свободу и не удерживать. Таким образом Захария и божественный Нифонт, безусловно следуя воле Господней, расстались в чаянии еще увидеть друг друга в настоящей жизни, если захочет Господь. Прибыв на Святую Гору, Нифонт прежде всего остановился в обители Ватопедской, которая посвящена Пресвятой Богородице; там нашел он много опытных подвижников, которым и подражал. Потом удалился в Карею, где Протом Святой Горы был тогда Даниил, старец строгой жизни, славившийся даром рассудительности. Обрадованный прибытием Нифонта, Прот ласково принял его и сказал: «Давно и от многих слышал я о тебе, а потому и просил Бога, чтобы удостоил меня видеться с тобой в настоящей жизни. И вот всеблагий Бог исполнил смиренное мое моление, зная, как ты необходим для здешней братии, требующей и образец для подражания, и мудрых назиданий». — «Не требуют здравые врача, — отвечал на это смиренный Нифонт. — Не для того я прибыл сюда, чтобы пользовать, а пользоваться от других». — «Не для себя, — возразил божественный Даниил, — дана тебе от Бога благодать и дар слова, но более для пользы других. Значит, когда просят от тебя слова утешения и советы, — грех отказывать».

     С этого времени божественный Нифонт остался на Святой Горе. Подобно пчеле, носясь по пустынным обителям и скитам, он, сколько для собственной пользы, столько и для пользы других, силой своего слова утешал всех. Келейным же его занятием было, как и прежде, переписывание книг, за счет чего он приобретал себе насущный хлеб.

     Как, впрочем, ни восхищался божественный Нифонт безмятежием всей Святой Горы и каждой ее обители порознь, но обитель Предтечи — так называемый Дионисиат — казалась для него во всех отношениях единственной. Поэтому, посетив Пантократор и Лавру святого Афанасия, он избрал постоянным своим жилищем Дионисиат. Игумен и братия радовались о поселении у них святого Нифонта, и по собственному своему желанию был он здесь облечен в ангельский образ. Между тем братия просила его о принятии священства; но Нифонт, сознавая себя недостойным столь высокого звания, сначала отказался, а потом, когда просьбы усилились, — не мог устоять против убеждений братской любви. Таким образом, он был возведен в степень священства. Впрочем, такое отличие не только не возвысило его мысли о себе и не произвело неприязненных движений в сердце, изменяющемся в чувствах смирения при перемене состояния, но еще более располагало его к смирению, к строгим подвигам и терпению.

     По свидетельству современного великого старца Петрония, Нифонт был светилом не только для своей обители, но и для всей Святой Горы. Однажды этот Петроний по необходимости остался с божественным Нифонтом вне обители. Когда наступила полночь, Петроний встал на молитву и увидел, что Нифонт уже совершает свое обычное молитвословие с поднятыми вверх руками: дивный свет окружал Нифонта, и этот свет, озаряя саму Гору, достигал небес. Петроний, полный страха, без чувств упал на землю. Напрасно смиренный Нифонт впоследствии умолял старца никому не открывать видения. Петроний, возвратившись в обитель, тайно передал об этом игумену, который строго запретил рассказывать это кому-нибудь другому до определенного времени, зная, что одно это может удалить от них Нифонта, составляющего красоту обители своим смирением и чистотой жизни.

     В те дни скончался Солунский митрополит Парфений. Слава добродетельной жизни Нифонта, образование его и сладкие беседы, которыми он увлекал и трогал слушателей, были уже давно известны в Солуни. Поэтому общий голос клира и народа при избрании нового митрополита на осиротевшую Солунскую кафедру вызывал на нее божественного Нифонта. Двум епископам, подведомым Солунской Церкви, было дано поручение от клира и народа пойти и вызвать из афонской пустыни на святительскую кафедру желаемого Нифонта. Зная смирение его и любовь к пустынной жизни, епископы после прибытия на Святую Гору и в обитель Предтечи не сразу объявили ему желание и просьбы Солунских граждан: это прежде тайным образом передано было игумену и некоторым из старших братьев. Тяжко было им слышать о вызове смиренного Нифонта и о всегдашней с ним разлуке. После многократных возражений со стороны игумена на убеждения епископов — отпустить с ними Нифонта — епископы и бывший с ними клир, видя, что ничего не достичь им собственными силами, обратились с теплыми слезами к Богу и Предтече, испрашивая свыше содействия успешному окончанию возложенного на них Солунской Церковью поручения. Между тем блаженный Нифонт, заметив епископов, спросил игумена о цели их прибытия. Ни слова не отвечал на это старец. «Не печалься, — сказал тогда Нифонт игумену, — я знаю, зачем прибыли епископы, и надеюсь, что никто не разлучит меня с вами и с обителью; я здесь, по обещанию божественного Предтечи, окончу жизнь мою. Я молил его об этом, и молитва моя услышана». «Будет тебе, возлюбленный, по слову твоему. Но видишь ли ты епископов, о которых меня спрашивал? Это посланные от всего клира и народа Солунского для того, чтобы взять тебя и возвести на святительскую кафедру Солунской митрополии. Хотя ты и надеешься еще сюда возвратиться, — продолжал игумен, заливаясь слезами, — но я уже не увижу тебя более». Так и случилось.

     Впоследствии, когда пришел во второй раз блаженный Нифонт на Святую Гору в обитель Предтечи, игумена этого уже не застал в живых. Горько заплакал смиренный Нифонт при словах игумена, пал на помост храма, где беседовал со своим старцем, и воскликнул: «Значу ли я что-нибудь? Мне ли, грешному, принять на слабые плечи бремя апостольского служения?»

     Пока таким образом горько плакал и стенал он, братия пришла в церковь на плач его и никто не знал причины печали его и слез. Тогда игумен возвестил собравшемуся братству о цели прибытия к ним епископов и Солунских клириков. Плач и слезы сделались общими. Нифонта окружили, обнимали, рыдали и плакали все братья, прощаясь с ним. Смятение было так сильно во всей обители, что епископы и клирики, воспользовавшись этим, тогда же явились в храм и перед лицом Бога и братии вручили Нифонту пригласительные грамоты клира и народа Солунского. Напрасно смиренный Нифонт отрекался своим недостоинством и желанием в пустыни окончить свою жизнь. Сам игумен, до того не хотевший разлуки с ним, принял сторону епископов и вместе с ними убеждал его не противиться приглашению и воле Божией. «В эту ночь мне повелено Самим Господом не удерживать тебя, — продолжал игумен. — Итак, иди, куда зовет тебя Бог, и не забывай нас. Для нас ты был и будешь всегда, где бы ни был, чадом нашей обители». Сказав это, игумен, а потом братия со слезами обняли блаженного Нифонта и простились с ним. «Да будет, отцы мои и братья, воля Господня и ваша, — сказал, наконец, им Нифонт. — Иду в путь, назначенный мне Богом. Но и великая беда идет за мной, молитесь обо мне!»

     Таким образом, блаженный Нифонт после прибытия в Солунь был возведен в сан святительского достоинства, к неописуемой радости верных и на беду западных миссионеров, рассеивавших всюду нововведения Флорентийского сборища или лжесобора. Чтобы уничтожить и нанести им решительный удар, Нифонт тотчас после вступления на кафедру стал ежедневно трудиться в проповеди, основываясь на божественных догматах, переданных Церкви апостолами и святыми Вселенскими Соборами: побуждал верных и убеждал не увлекаться мудрованиями Запада, но твердо и нерушимо хранить Православие отцов и вместе с тем поддерживать дух терпения к безропотному несению иноверного рабства и ига магометанской власти, в чаянии за это небесных наград. При этом Нифонт, как истинный отец и пастырь, не забывал также бедных и нищих, умоляя и прося богатых делиться с ближними всем, чем только возможно с их стороны, подавая собственный трогательный образец и пример сострадания, ибо много раз ходил он один среди ночи к бедным и больным, утешал их и успокаивал, убеждая к благодарному терпению перед Богом. Премудрый Нифонт обращал к Христовой Церкви и много неверных от их заблуждения. Поэтому, как тень за телом, так носилась вслед за ним слава о святой его жизни.

    Наконец, по своим подвигам и по ревности Православию, сделался он известным и Великой Церкви. Через два года вызвали его в Константинополь для обсуждения дел церковных. Это было, конечно, не без особого устроения Промысла, как увидим впоследствии. В Константинополе он принят был с уважением Патриархом и его Синодом, равно как клиром и верными. Здесь утешил его Господь и свиданием с Захарией, бывшим его наставником. Радость такой нечаянной встречи для обоих была невыразима, но и непродолжительна. Немного позже святейший Захария заболел и отошел ко Господу. Вслед за тем скончался Патриарх Константинопольский (Блаженный Максим III), и жребий общего избрания на кафедру Вселенской Церкви пал на блаженного и смиренного Нифонта, вопреки собственной его воле и желанию. Итак, Богу угодно было поставить его на свойственную ему степень иерархического служения Вселенской Церкви. И он, в духе апостольской ревности и неусыпного внимания к высокому своему званию, оправдал надежды православного стада Христова, смущаемого западным фанатизмом. Не менее благотворно действовал он и на собратий, страждущих под тяжким игом магометанского рабства, равно как и на самих агарян, привлекая их от тьмы заблуждения к свету Евангельской истины силой слова и святостью жизни. Радовалась Церковь Христова и украшалась таким своим светильником, но, к сожалению, недолго. В числе собственных ее чад, принадлежавших клиру, нашлись враги, которым божественный Нифонт казался несносен. Действуя под влиянием доброненавистника диавола и власти султанской, они преуспели в своем замысле против Святейшего Патриарха: он был низложен и изгнан из патриаршего дома. Не столько трогало невинного страдальца изгнание с патриаршей кафедры, потому что он знал, что клирики были не что иное, как орудие тайных козней сатаны: для блаженного Нифонта гораздо больнее была разлука с любимой паствой, которой он ничего не желал, кроме мира и спасения. Впрочем, поручая себя воле Божией, радостно сложил он с себя патриаршее достоинство, молясь Господу о прощении врагов и о покаянии их, и удалился в Созополь, в монастырь честного Предтечи, ожидая найти там сладкую тишину безмолвия.

     Но, по словам Господа, не может укрыться город, стоящий на верху горы (МФ. 5: 14). И здесь слава дивной жизни не дала блаженному Нифонту покоя и желаемой тишины: множество народа начало стекаться, чтобы слышать или, по крайней мере, видеть святейшего изгнанника. Через некоторое время, проведенное святым Нифонтом в изгнании, Богу угодно было опять воззвать его на патриарший престол константинопольский. Но ненавистник церковного мира и опять не оставил его в покое. Однажды, возвращаясь после Литургии из приходской церкви в патриаршую, он нечаянно встретил султана, — и по приличию отдал ему честь. Гордый повелитель, присваивая себе богоподобное владычество, в неистовстве своего кичения остался недоволен почтительностью Патриарха. Перед всем народом он укорил и обесчестил его, упрекая в невежестве, и сразу после прибытия во дворец отдал приказ сослать Патриарха в заточение в Адрианополь под строгий надзор янычар. Только Бог свидетель, что потерпел в пути невинный страдалец от мусульман! А в Адрианополе, хотя и оставался он под особенным наблюдением турецкого правительства, но Бог даровал ему в утешение то, что место пребывания его назначено было при церкви первомученика Стефана, где он немолчно славил Господа и свободно служил Ему Единому, не имея рядом никакой человеческой помощи и утешения.

     Между тем слава добродетельной и святой жизни Нифонта донеслась до Валахии. Тогдашний господарь Радул пламенно желал видеть его, и Бог исполнил его желание следующим образом. Оставаясь в зависимости от Порты, господарь должен был явиться лично в Константинополь. Путь его лежал через Адрианополь, и господарь, не щадя ничего, ходатайствовал перед турецкими властями Адрианополя о дозволении видеть блаженного Нифонта, что ему и было дозволено. Свидание господаря с Патриархом утешило обоих до такой степени, что господарь в преизбытке сердечной радости и привязанности к святейшему изгнаннику, тронутый сладкими его беседами, увлекательным смиренномудрием и безусловной преданностью воле Божией, убедительно стал просить, чтобы он изъявил желание посетить Валахию и быть для нее архипастырем, а ходатайство перед Портой о переходе Нифонта из Адрианополя на святительскую кафедру Валахии господарь принимал на себя. Блаженный Нифонт со своей стороны изъявил готовность вступить на поприще новых подвигов апостольского служения. Радул же после окончания своих дел в Константинополе имел, к невыразимой радости собственного сердца и к благу своей Церкви, желаемый успех в ходатайстве перед Портой относительно Нифонта. Радул и блаженный Нифонт прибыли вместе в Валахию, где были приняты всем народом с восторгом и искренней радостью.

     «Отныне ты нам наставник и пастырь, — говорил Радул святому Нифонту, представляя его своему народу, — твои слова для нас — закон!» «Благословенно твое желание, — отвечал на это святой Нифонт. — Дай Бог, чтобы ты сдержал слово и обет до своей кончины! Впрочем, прошу и умоляю тебя, господарь, если погрешишь в чем-либо, как человек, не уклоняйся от отеческого моего и духовного назидания, потому что для всего народа ты пример как отношения к добродетели и благочестию, так и уклонения от путей Господних». «Ты наш отец, — возразил господарь. — Все, что полезно для душ наших, твори не колеблясь: мы с радостью и безусловным повиновением готовы слушать и исполнять твои наставления и советы!»

     Чтобы лучше содействовать исправлению народной нравственности, блаженный Нифонт после занятия кафедры прежде всего созвал поместный собор под председательством самого господаря и верховных его сановников. На нем он изложил правила христианской нравственности и догматы Церкви, как основание общественного мира и залог благословения свыше, убеждая строго придерживаться и следовать им неуклонно. Для большего успеха открыл он две новые епархии, рукоположил епископов и дал им для руководства правила, как достойно править вверенной им паствой. В заключение, обратившись к государю, просил его как властителя наказывать бесчинных, не смотреть на лицо ни великого, ни малого и творить праведный суд, ведая, что есть Бог и страшный суд, где должно будет каждому отвечать за исполнение священных своих обязанностей.

     Так же точно внушал он неукоризненно проходить звания как иереям, так и инокам, убеждая их духом кротости и любви и грозя им судом Божиим. Народ, видя такие распоряжения нового своего владыки и слыша при частых священнодействиях его сладкие беседы, полные убеждения и любви, увлекательные силой слова, нарек святого Нифонта Златоустом своего времени и с особым усердием и жаждой стекался в церковь, чтобы увидеть своего пастыря и услышать от него назидательные поучения. Но по мере того как Нифонт старался отвлечь свою паству от безнравственности, которая тогда усилилась, особенно от пьянства, как источника всех плотских падений, враг всякой истины и добра — диавол — старался ратовать против блаженного и никак не терпел златословесных его учений.

     Один из вельмож Молдавии — Богдан, человек безнравственной жизни и дурного характера, за свои преступления подпал в своем отечестве под суд высшей власти. Чтобы избегнуть заслуженной казни, он скрылся и, оставив дом, жену и детей, пришел в Валахию. Здесь имел он случай воспользоваться вниманием государя Радула и так расположил его в свою пользу, что тот, оставив его при себе, вопреки канонам церковным и гражданским законам, решил выдать за него собственную сестру, хотя и знал, что Богдан женат и имеет семейство. Когда совершился противозаконный брак, действительная жена, узнав об этом, написала письмо святому Нифонту, жалуясь и доказывая, что Богдан женат и имеет детей. Это дело огорчило кроткого Нифонта. Пригласив к себе Богдана, он передал ему жалобу жены и убеждал не расторгать уз законного брака. Безнравственный Богдан наговорил святителю много грубостей и удалился с угрозами отмстить за себя и за свою честь, которую так чернит Нифонт, угождая брошенной им жене. Чтобы достигнуть своей цели, он обратился к Радулу, горько жалуясь на блаженного Нифонта. Сам Нифонт явился к господарю и, предъявляя письмо, которое написала к нему Богданова жена, просил не нарушать божественных правил Церкви. Вместо того чтобы принять законные оправдания святителя, Радул возражал, что люди мирские не могут безусловно следовать требованиям церковным.

     «Мое дело, — отвечал Нифонт, — строго следить за нравственностью паствы, и я свято исполняю мою обязанность. Для чего же, твоя светлость, и вызывал меня сюда, если не для того, чтобы, несмотря на лица, обличать неправду и беззаконие и требовать от всех строгого хранения законоположений Церкви! Не свои собственные проповедую я вам законы, а законы Божественные, за которые готов положить мою душу. Если же вы не хотите слушать меня, то я чист перед Богом!» Вслед за этим он оставил дворец и, придя в церковь, приказал созвать народ. Преподав назидательное слово, он потом, облачившись в святительские одежды, торжественно отлучил от Церкви беззаконного Богдана с новой незаконной его женой и всех участников преступного брака. Наконец в пророческом духе изложил грядущие смуты в Валахии, предсказал Радулу и Богдану несчастную смерть за их беззаконие и, сложив с себя знаки первосвященнического достоинства на святой престол, облобызал святые иконы и удалился из церкви. Узнав все это, Радул вместо раскаяния в виновности своей предписал всем не иметь никакого сношения, никакой связи с Нифонтом, в противном же случае угрожал чтителям святителя смертной казнью и отнятием всякой собственности в пользу общества. Между тем блаженный Нифонт, попуская гнев, тайно поселился в доме духовного своего сына — одного дворянина из рода бессарабов, по имени Неанк.

     Между тем Радул, размышляя об отлучении своем от Церкви, невольно боялся гнева Божия, потому что хотя и гневался на святого, однако знал, что он истинно праведен и благочестив. Чтобы смягчить сердце блаженного Нифонта, он почтительно пригласил его к себе и ласково начал просить прощения, оправдывая брак Богдана соизволением на то Великой Константинопольской Церкви. Вслед за тем начал он просить, чтобы и Нифонт благословил Богдана и его новую супругу.

     «Радул, Радул! — отвечал на это с тяжелым вздохом святой Нифонт. — Что бы ты ни обещал мне, как бы ты ни умолял меня о соизволении на преступный брак Богдана, — все напрасно. Вспомни, не ты ли вызвал меня сюда, за что же гонишь меня? Если я и сделал какую неправду, свидетельствуй о ней. Мой долг — обличать беззаконие для устранения соблазна другим, и я исполняю это. Вспомни, ты вызвал меня сюда, ты же и гонишь меня отсюда. Я удалюсь, куда Господь укажет мне, но знай, что великое зло и бесчисленные скорби постигнут твою область, а сам ты умрешь несчастным и ужасным образом. Будет время, поищете меня и не найдете!»

     После этих слов блаженный Нифонт удалился. При свидании с Неанком он сказал: «Чадо! Великое бедствие постигнет здешнее место. Впрочем, Премилосердный Бог сохранит тебя, если исполнишь мой отеческий завет. Ты даже будешь возвеличен, славно будет имя твое, и тогда вспомни меня, духовного твоего отца! Между тем я, со своей стороны, не перестану ходатайствовать за тебя перед Богом».

     Они расстались. Неанк залился слезами и рыдал горько о разлуке с божественным своим пастырем. Вместе со своими учениками Макарием и Иоасафом святой Нифонт прибыл в Македонию, а оттуда удалился на Святую Гору и поселился в обители Ватопедской. С искренней радостью и уважением приняли его святогорцы, прославляя Бога, удостоившего их видеть Вселенского владыку. Из самых сокровенных пустынь стекались к нему подвижники как для принятия благословения, так и для назидательных его бесед.

     Один из учеников его, Макарий, чрезвычайно строгий подвижник и ревностный в исполнении иноческих обязанностей, до такой степени воспламенился божественной любовью ко Господу, что, наконец, стал искать и желать мученического подвига и смерти. Впрочем, не доверяя влечению и тайным побуждениям собственного сердца, он открылся блаженному Нифонту и просил отеческого совета, а в случае соизволения — благословения на страдальческий подвиг за имя Христово. Святой Нифонт, оградив Макария знамением честного и животворящего креста, молился о нем и отпустил с миром на желанный подвиг. Недолго Макарий, блаженный даже по имени, оставался на земле. В Солуни он торжественно исповедал Христа и проклял Магомета, за что после многих пыток и истязаний турки отсекли ему голову. Таким образом принял он венец мученический. Божественный Нифонт провидел это духом. «Знаешь ли, чадо, — сказал он другому своему ученику Иоасафу, — сегодня страдальчески скончался брат твой Макарий5 и радостно душой несется на небеса».

     Вскоре после этого, взяв с собой Иоасафа, Нифонт тайно удалился из обители Ватопедской и под видом поселянина пришел в монастырь Дионисия. В обители этой, как говорят, был такой устав, переданный ктитором обители: приходящего в монастырь для монашества прежде всего на неопределенное время определять в черные труды, а именно — ходить за рабочим скотом, возить дрова и исполнять все низшие послушания. Впоследствии, когда оканчивался такой искус, послушника по усмотрению настоятеля принимали в монастырь и причисляли к братии. Таким образом и святой Нифонт, как неведомый пришелец, был сделан муларщиком для ухаживания за рабочим скотом. Пока трудился он таким образом, покрываемый от всех Богом, по распоряжению Константинопольской Великой Церкви искали его всюду для возведения вновь на Вселенскую кафедру султанским приказом. Посланные были и на Святой Горе, но блаженный Нифонт остался неведом никому, пока было на то соизволение свыше.

     Однажды вместе с прочими он был назначен караульным на соседнем холме из-за морских разбойников, нечаянно напавших на Святую Гору, расхищавших все и пленявших. Когда наступила ночь, божественный Нифонт стал на молитву. Вдруг над молившимся поднялось огненное пламя в виде столпа от земли до самого неба, а сам блаженный Нифонт сделался как бы светлым, огненным, что заметили находившиеся рядом на страже иноки и один бывший при Нифонте. В трепете и страхе от виденного чуда последний явился в монастырь и рассказал всем о славе молившегося собрата. То же подтвердили и другие монахи.

     Ужаснулись старцы и вся братия обители, недоумевая, что за чудный появился между ними подвижник. Обратились они ко Господу с общими мольбами, прося явить, кто такой угодник, так прославляемый свыше и для всех неведомый в обители. Бог открыл им тайну: игумену монастыря представилось, что он находится в храме. Там является божественный Предтеча и говорит ему. «Собери братство, и выйдите навстречу Патриарху Нифонту. Высота его смирения да будет образцом для вас: он Патриарх, а снизошел до состояния одного из ваших рабочих». Пораженный этим, игумен долго не мог прийти в себя. Потом, когда успокоились его мысли, приказал ударить в доску. Собралась братия, и он рассказал им о видении Предтечи Господня. Тогда все узнали в своем муларщике Патриарха Нифонта. Пока это происходило, святейший работник отправился за дровами в лес. Когда заметили, что он возвращается со своего послушания, все вышли к кладбищенской церкви навстречу ему и как Патриарху почтительно поклонились. Тронутый до слез неожиданным торжеством собственного смирения, Нифонт повергся перед всеми и плакал. «Кончился искус терпения твоего, светильник вселенной, — говорил ему настоятель, целуя святительскую его руку. — Довольно смирения твоего для смирения собственной нашей немощи». Плакал блаженный Нифонт, глубоко потрясенный событием; плакали братья и особенно те, которые по неведению огорчали его и, прося прощения, лежали у ног его. «Для того, отцы и братья мои, скрыл меня Господь от вашей любви, — сказал, наконец, святой Нифонт, — что сам я просил Его о том, чтобы во смирении моем помянул меня Господь. Вы знаете, что человеческая слава и любовь мира этого отчуждают нас от Царствия Божия: Ибо, как сказал Господь, какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит (Мк. 8: 36).

     Потом он, торжественно войдя в монастырь в окружении братии, посвятил себя строгой иноческой жизни, не переставая разделять с братией всякого рода труды, хотя из-за старости, бедствий и изгнаний был уже немощен и слаб в силах телесных. Кроме прочего, он посещал немощных, утешал печальных. «И я, — говорит составитель жизни святого Нифонта, иеромонах Гавриил, тогдашний Прот Святой Горы, — много раз приходя и оставаясь там для слушания назидательных бесед его, видал, что он то копал в огороде, то помогал на мельнице, то спускался к пристани для разгрузки и погрузки кораблей, и трудился таким образом неутомимо, чтобы другие на него не роптали и не теряли через то награды за труд свой». При всем том сатана не переставал ратовать против него. Нашлись люди, которые все труды и подвиги смиренного Нифонта порочили, приписывая их лицемерию, а сладкие его беседы называли пустословием. Впрочем, зная, что все это — действие сатаны, он просил Бога о помощи и силе для перенесения искушений до кончины, а потому и врагов своих прощал, молясь об их спасении и забывая высокость своего достоинства.

     Однажды братия везла на корабле монастырскую пшеницу с метохов. Поднялась буря, и корабль, носясь возле обители, находился в опасности. Заметив это, святой Нифонт пренебрег бурей и отправился на корабль. Лишь только ступил он на палубу, как буря утихла и наступила невозмутимая тишина. Тогда братия пала к стопам святителя, умоляя его умилостивить Бога и попросить у Него благодать, чтобы, когда ни случится им быть в море, никакая опасность, беда и бедствие не постигали их. «Бог даст вам по желанию, — отвечал блаженный, — при условии, если будете свято исполнять положенное правило и службы церковные, если не будете празднословить». Потом, преклонив колени на якоре, простер вверх руки и очи свои и молился довольно долго. Благословив якорь, сказал: «Слушайте, братья, храните этот якорь в приличном месте. Когда же наступит буря, спускайте его в море, и — будьте спокойны». С этого времени действительно каждый раз, когда бывали братья в море и наступала буря, опускали они якорь в волны с призыванием имени святого Нифонта, и делалась тишина. Знамения такого рода от бесчувственного металла так поражали иноков, что во время каждения фимиамом икон при совершении правила, кадили они и якорь, отдавая таким образом честь святому Нифонту. Сам якорь наименовали «патриархом», и когда наступала в море буря, обыкновенно восклицали: «Опустите в море патриарха». Этот якорь как драгоценность и святыню хранили в Дионисиате более 150 лет.

     Наконец наступило для блаженного Нифонта время отхода из земного времени в вечность к желаемому Господу: кроме глубокой старости, он знал и по Божественному откровению, что время это близко, а потому призвал к себе братию и объявил о наступающей кончине. При этом отечески убеждал всех строго хранить обеты монашеской жизни и всеми силами стараться достигать наследия Царствия Небесного. Горько плакали братья, внимая прощальной беседе своего отца. «Теперь, — продолжал святой Нифонт, — скажите, братья мои, что вам необходимо и чего бы я испросил у Господа прежде, чем предам Ему дух мой». — «Святейший Владыко, — ответили рыдающие братья, — оставь нам, как бесценную святыню, разрешительные молитвы, которые читались бы над каждым умирающим братом как напутствие в вечность с полной уверенностью получить ради этих молитв помилование и прощение на страшном суде».

     Тронутый таким спасительным прошением окружающей братии, Нифонт заплакал, помолился Богу, чтобы Он исполнил желание отцов и, обратившись к ученику своему Иоасафу6, сказал: «Пиши, что я буду говорить, и это будет последний дар обители». Таким образом, святой Нифонт составил разрешительные молитвы умирающим, а потом, обращаясь к Иоасафу, сказал: «Я отхожу ко Господу, а ты, чадо, пойди в Константинополь. Там ожидает тебя страдальческий подвиг и венец райской славы». Потом, простившись с братией, он приобщился Божественных Таин и тихо предал Господу дух свой 11 августа, в возрасте 90 лет. Быстро разнеслось по Святой Горе известие о кончине святого Нифонта: множество иноков стеклось для отдания последнего долга почившему Патриарху, проводившему всю жизнь в постоянных бедствиях и гонениях и искушенному в терпении, как злато в горниле. Таким образом, при многочисленном стечении святогорских отцов торжественно, при общем плаче и слезах похоронили священные останки Нифонта.

     После кончины блаженного Нифонта ученик его Иоасаф не замедлил исполнить предсмертный завет. Он отправился в Константинополь, исповедал там имя Христово перед агарянами, проклиная ложного их Магомета, за что вынес множество разных мук, и наконец был обезглавлен, совершив таким образом свой страстотерпческий подвиг.

     Теперь скажем о последствиях изгнания из Валахии божественного Нифонта. Когда он удалился оттуда, прежде всего произошли в Церкви Валахийской многие смуты и нестроения из-за собственного ее клира. Затем наступила чрезвычайная засуха, потом жестокий голод. Тогда и поняли все, что это — следствия преступного изгнания святейшего Нифонта. Сознавая свою виновность, господарь Радул старался узнать, где находится блаженный изгнанник, но, как прорек Нифонт, оставляя Радула, — искали его и не обрели.

     Вслед за кончиной божественного Нифонта постигла Радула неизлечимая болезнь: тело его закипело ранами, и заразительный смрад их был до того невыносим, что никто не мог приблизиться к несчастному страдальцу. В этом мучительном состоянии он скончался и был погребен в обители святого Николая, построенной самим Радулом. Но и после смерти гнев Божий не перестал поражать жестокого гонителя нового Златоуста: к ужасу народа, могила Радула в течение трех дней, как могила царицы Евдоксии, гонительницы Златоуста, тряслась. Между тем бедствовал и добрый Неанк — любимец блаженного Нифонта: Михна, занявший место господаря Радула, а после него и Владул жестоко теснили невинного Неанка. Впрочем, как и предсказал святой, молитвами его он не только не был вконец утеснен и сокрушен, но впоследствии всем народом возведен еще и в достоинство господаря всей Угро-Валхии.

     При таком счастливом повороте событий, видя, как предсказания божественного Нифонта исполнились верно и точно, Неанк решил непременно перенести святые его мощи в Валахию — как для славы страны и в залог благословения свыше, так и, с другой стороны, для того, чтобы несчастный Радул через присутствие Нифонта получил себе какую-нибудь пользу и милость за гробом. Действуя таким образом в духе Феодосия, который перенесением из Кукуз святых мощей Златоустого доставил матери своей Евдоксии утешение и мир, благочестивый Неанк отправил игуменов двух монастырей и двух знатных сановников на Святую Гору, в обитель Дионисия, с грамотами и многими дарами, прося отпустить к нему в Валахию святые мощи божественного Нифонта. Такое желание Неанка поразило скорбью обитель святого Дионисия. Впрочем, не смея противиться воле господаря и вместе с тем не дерзая, со своей стороны, коснуться святых мощей Нифонта, старцы и братия обители святого Дионисия предоставили самим посланным раскопать могилу и взять оттуда святые мощи. Тогда один из сановников, великий логофет, взяв заступ, перекрестился и сказал: «По вере господаря моего принимаю на себя это дело в полном уповании, что усердием и любовью нашей не огорчится наш архипастырь, учитель и отец».

     Едва только разрыл логофет могилу и открылись мощи святого Нифонта, неизъяснимое благоухание разлилось кругом и наполнило воздух. Таким образом, они были вынуты из могилы, вложены в драгоценный ковчег и внесены в церковь. И по церкви разлился чудный аромат и благовоние. На открытие мощей блаженного Нифонта из келий, из скитов и монастырей стеклось множество иноков и, когда совершалось по этому случаю бдение, Бог прославил святого даром чудотворения. Один монах, будучи нем, пришел поклониться и облобызать мощи святого Нифонта. В это самое время, как лобызал он их, развязался у него язык и исчезла его немота. Точно таким же образом и слепец, будучи приведен к мощам, лишь только коснулся их, прозрел. «Много и других чудес совершилось от мощей святого, которые не упоминаю в его жизнеописании, — говорит биограф, — чтобы не утомить внимание читателей и слушателей, так как полностью уверен, что и приведенных выше двух чудных событий достаточно для убеждения в святости и великом дерзновении Нифонта перед Богом».

     Через три дня после этого посланные Неанка и некоторые из братии обители отправились в Валахию. Переправившись через Дунай, они послали известие господарю о своем приближении. Тогда встречать святые мощи блаженного Нифонта отправился собор архиереев, иереев, диаконов и монахов. Как только приблизились они к Бухаресту, то сам благочестивый господарь со множеством народа, со светильниками и фимиамом встретил Нифонта, как живого, и, заливаясь слезами, пал на гробницу. Потом, подняв на свои плечи, с помощью сановников внес мощи в монастырь и поставил на могилу Радула. Целую ночь совершалось бдение: Неанк и весь народ умоляли святого Нифонта о прощении Радула.

     Наконец господарь Неанк, утомившийся бдением, погрузился в тихий сон. И видится ему: могила Радула раскрылась, тело его оказалось черно, как уголь, и от него исходил невыносимый смрад. Неанк понимал ужасное положение Радула, скорбел и усердно ходатайствовал перед святым Нифонтом за несчастного. Вдруг представляется Неанку, что святой Нифонт встал из своей гробницы, приблизился к Радулову трупу и омыл его священной водой. Тогда зловоние и смрад исчезли, Радулово тело стало чистым, и свет заиграл на лице его. Могила Радула закрылась, а святой Нифонт, приблизившись к Неанку, сказал: «Видишь, чадо, как я исполнил твою молитву. Исполни же и ты мой завет: мирно управляй вверенным тебе народом и отправь в монастырь мой часть моих мощей для утешения подвизающейся там братии». Видение кончилось. Сильно потрясенный чувством радости Неанк пришел в себя и торжественно воззвал: «Слава Богу, прославившему раба Своего возлюбленного Нифонта!» Тогда же рассказал он всем виденное, и народ прославил Бога.

     На следующий день к Божественной литургии из всех стран Валахии стеклось множество народа. Бесчисленное число всякого рода больных, приближавшихся со слезами и верой к святым мощам блаженного Нифонта, от одного прикосновения получали исцеление молитвами его.

     Господарь, видя, что чудодейственные силы святого каждый день умножаются, собрал местный собор, который и положил праздновать память святого Нифонта 11 августа, в день его кончины. Для этого была составлена и служба ему. Между тем благочестивый Неанк устроил золотую раку в виде многоглавой церкви, украшенную драгоценными камнями и эмалью; на крышке ее с внутренней стороны был изображен блаженный Нифонт, а перед ним в молитвенном положении на коленях — смиренный Неанк. Устроив таким образом раку, он положил в нее святые мощи и отправил их в афонскую Дионисиатскую обитель, отделив от них для себя главу и руку. Тогда же взамен оставляемой им у себя святыни в дар этой обители принес он святую главу Предтечи и Крестителя Господня Иоанна в золотом ковчеге, украшенном драгоценными камнями, и воздвиг много зданий в монастыре на собственные средства, почему и ставится в ряд прочих ктиторов обители. Святую главу и руку божественного Нифонта Неанк имел при себе пока был жив, как освящение и оплот против неприязни и наветов, а умирая, завещал эту святыню прекрасному построенному им монастырю Арджес, где она находится и до сих пор.

     За все да будет слава Отцу и Сыну и Святому Духу. Аминь.

     Житие святого Нифонта написал ученик этого блаженного Патриарха иеромонах Гавриил, бывший впоследствии Протом Святой Горы. А служба ему составлена Иоанном Комнином, впоследствии митрополитом Силистрийским, по имени Иерофей.

У нас на сайте вы найдете
более 3189 житий святых.

Новости общины и сайта

 

Последние 20 новостей

Опрос

Нужно ли православному христианину бояться прихода антихриста?

Библейская история про антихриста метафора. Реальный антихрист никогда не придет.
Антихрист придет, но не скоро. Пока можно не бояться.
Антихрист скоро придет. Нужно готовиться.
Антихрист уже пришел.
Бояться нужно грешить.


Начало опроса 22.08.2022г.
Итоги опроса 01.09.2023г.
Результаты >>

Святцы

март 2024 г.
Пн   4 11 18 25  
Вт   5 12 19 26  
Ср   6 13 20 27  
Чт   7 14 21 28  
Пт 1 8 15 22 29  
Сб 2 9 16 23 30  
Вс 3 10 17 24 31  


Сегодня 28/03/2024
(15/03/2024 по ст.ст.)

четверг 2-й седмицы Великого поста.
Мч. Агапия и с ним 7-ми мчч.: Пуплия, Тимолая, Ромила, двух Александров и двух Дионисиев (303).
Сщмч. Александра, иерея в Сиде (270-275).
Мч. Никандра Египетского (ок. 302).
Прп. Никандра Городнеозерского.
Сщмч. Алексия Виноградова пресвитера (1938).
Сщмч. Михаила Богословского пресвитера (1940).
Новомч. Мануила Критского (1792) ( Греч. ).
Ап. от 70-ти Аристовула, еп. Британского (I) ( Кельт. и Брит. ).
Св.Аристобула, апостола из Семьдесяти, епископ и мученик в Англии ( Кельт. и Брит. ).
Св. Манкия, мученика из Эворы ( Кельт. и Брит. ).

Разработчики


Services are held in the Russian Orthodox Church at the following address:
Яндекс.Метрика
© Holy Royal Martyrs of Russia Orthodox Church - Sparks, Nevada, USA